вижу его – испеченный в сковороде, он круглый, с гладкой румяной корочкой, с красиво и аккуратно защипанным швом, с ароматом, от которого просто кружится голова, – сладких яблок, сдобного теста. А вкус, боже мой, какой вкус: кусочки с сочащейся яблочным нектаром мякотью просто таяли во рту… Я могла съесть, кажется, одна такой пирог – так его любила. А еще любила смотреть, как творилось это чудо. Опара на тесто из молока, свежих дрожжей и части муки обычно ставилась с вечера, а утром, когда мы все еще спали, в тесто добавлялось всё необходимое: яйца, сахар, сливочное масло. К тому времени, когда мы просыпались, тесто, уже поднявшееся и обмятое пару раз, было готово. Помытые яблоки, а это был белый налив из нашего сада, уже ждали своего звездного часа. Они чистились и резались в последний момент, когда была раскатана нижняя часть пирога. Яблоки, посыпанные сахаром, выкладывались на нее, а сверху накрывались крышечкой из теста, которую мама виртуозно защипывала. Потом пирог немного расстаивался, смазывался яйцом с ярким оранжевым желтком – такие всегда у домашних курочек, и отправлялся в духовку. Теперь оставалось только ждать. И это было для меня самым трудным.
Скажите, как, ну как можно спокойно ждать, когда по кухне через некоторое время начинал плыть запах сначала просто пекущегося теста, потом к нему присоединялся слегка обозначенный, потом всё более явственный яблочный аромат. Нетерпение гнало к маме: «Мам, ну скоро? Ну когда?» Мама, чтобы отвлечь меня от роли сторожа пирога, который никуда не собирался удирать, отсылала нарвать листочков смородины для чая. Рос у нас такой куст с дивно пахнущими листьями, но не дающий ягод – климат не тот. Но мы его все равно очень любили – за эти самые листья.
Пока я со всей ответственностью выполняла поручение, вынутый из жаркого нутра плиты пирог уже отдыхал на доске, накрытый салфеткой. Горячим его никогда не ели, как я ни просила, – а это еще примерно с час мучительного ожидания. На что бы его потратить, чтобы не маячить у стола и не заглядывать под салфетку каждые пять минут, проводя пальчиком по его теплой гладкой поверхности. «Ну, может, уже остыл? Посмотри, мам, он уже совсем холодный», – говорила я, немножко привирая.
«Неугомонная, зови уже папу и братьев, будем пить чай», – говорила мама наконец, когда у меня не оставалось слюнок.
Обычно мама пекла не один такой пирог – для нашей семьи, состоящей из родителей, меня и трех братьев, одного его, конечно, не хватало, потому их было два. А еще один – такой же красивый и румяный – был предназначен для соседей, семья которых была такой же большой. Так было принято: когда в нашем доме пеклось что-то вкусное, мама всегда угощала этим наших добрых соседей. Думаю, что их дети, уже сами давно взрослые и даже имеющие внуков, вспоминают иногда тот яблочный пирог, который готовился с такой любовью и душевной щедростью моей мамой. Как помню я невероятно вкусный плов, лепешки с выжарками и луком или самсу с тыквой, которые пекла в тандыре наша соседка тетя Хасият.
Давно уже