приставил его к поэту?
Проверяется чей донос?
Выполняется чей приказ,
Кто с крамолою сводит счёты?
Не опричнина ль на подходе,
Чтоб избавить страну от нас?
Возле ног он лежит, в углу ли,
Если встану – следит мой шаг,
А клыки у него как пули,
А язык у него как флаг.
К Психее
«Отгоревала, отлюбила?..»
«Нет, нет…»
«Тогда зачем, скажи,
Всё медленнее виражи,
И всё роднее слово «было»?
Скажи, зачем всё меньше боли,
Зачем внимателен к часам,
И – холодок по волосам,
И на висках всё больше соли,
И резче складки возле уст,
И сквозняки прохладней дуют,
Чужая не волнует грусть,
И руки милой не волнуют?
«Шумы, затихнув…»
И не она от нас зависит, А мы зависим от неё…
Шумы, затихнув,
День проводят,
Зажжется свет и из угла
Ко мне, минуя зеркала,
Она, неслышная, приходит,
Ведет меня к столу, и водит
Моей рукою…
И светла,
Как вымытая добела,
Из-под руки моей выходит
Строка…
Я на строку смотрю
Как смотрит с блюдца на зарю
Свечной огарок; на пределе
Мерцая еле.
Весна
(с улыбкой)
Как нельму в собственном соку
Люблю весеннее «ку-ку»!
Пишу строку и вижу – критик
Уже почувствовал строку.
А я не дам!
А я пишу —
Как вольным воздухом дышу
На берегу родной реки,
Где рыба-нельма плавники
Расправила, ломая льды,
Где струи черные воды,
Вскипая, подняли со дна
Такую муть!..
Идет весна!
И уток шум, и стон гусей
Несут над родиною всей
Протяжное:
– Люблю! Люблю…
Да я и сам о том трублю!
Да я и сам готов уже,
Поймав поток на вираже,
Раскинуть мощные крыла,
Чтоб и меня весна несла
Туда, где голубые мхи
Слагают звонкие стихи!
Ах, тундра!
Ни узды, ни шпор…
Но не представлю тот простор,
Где нет препятствия лучу.
Вот потому и не лечу…
А нельма – в силе и соку! —
Да обойдет блесну!
Ку-ку…
Адюльтер
Мохеровый шарф пахнет медом и снегом.
Морозная норка – осокой речной.
Сквозит подворотня и манит ночлегом,
И тянет в проем зачумленный ночной.
Ступени подъезда темны и грубы.
Куда я бреду, неготовый к расплате!
Улыбка стекает по краю губы,
И чем незаметнее, тем виноватей…
Сожжем же мосты!
И пропаще шагнем
В бездонную тьму, залитую свечами,
Где юная