* *
Они называли себя лесными призраками – для красоты, и чтобы страху было жителям соседних местечек. Жили не очень-то сладко; у каждого за плечами была печальная история, подлинная либо выдуманная. Первые трое были бывшие каторжники (один из них сделался атаманом), четвертый и пятый – солдаты-дезертиры, шестой – сирота без роду без племени, седьмой – младший сын богатого купца, лишенный наследства и разобидевшийся на весь мир. Восьмой был поэт и бард, на все лады повторяющий, что мир – коровья лепешка и потому всем должно быть на все плевать. Девятый был пастушок, сбежавший в лес от скуки. Десятый был дурачок, одержимый духами.
Быт разбойников оказался почти столь же убогим, как и у Юстина в его землянке – за исключением того, что среди тряпок, служащих постелью, иногда попадались остатки по-настоящему дорогих вещей: полы бархатных кафтанов, обрывки шелковых плащей, клочки каких-то не то покрывал, не то портьер. Юстин догадывался, откуда взялись эти вещи, но не хотел думать, что стало с их прежними владельцами.
О безопасности разбойники думали основательно. Над входом в жилище белели, приколоченные гвоздями, кости человеческой руки с локтем и ладонью; каждый костяной палец выполнял свою работу: мизинец оберегал от лесовиков, безымянный палец – от собак, средний – от стражников, указательный – от княжьего гнева и большой – от крестьян с дубьем. Широко вокруг разбойничьего укрытия расставлены были колья с надетыми на них кукушечьими черепами – когда рядом появлялся кто-то чужой, в лагере слышно было леденящее душу «ку-ку». Кроме того, перед избушкой денно и нощно горел костер, на закате в него бросали кусочки мелко нарезанного кабаньего хвоста – испытанное средство «от непрошеных гостей».
В хибаре разбойников, в многолетней грязи, полным-полно водилось домохранцев, и никто не обращал на них внимания. Юстин ночевал под открытым небом, сам вызывался сторожить костер. Сперва ему не доверяли, думали, что хочет бежать, а потом, раскусив его брезгливость, взялись потешаться: подбрасывать многоногую мелочь ему за шиворот. Первым, кто проделал этот фокус, был старый каторжник; тогда Юстин сдержался и пригрозил, однако никто не принял его слова всерьез. Вторым шутником оказался плечистый дезертир; дрались долго и жестоко, пока наконец Юстин не повалил соперника на землю и не засунул дохлого уже домохранца ему в зубы.
С тех пор шутить над Юстином перестали.
По ночам приходили какие-то люди, подолгу сидели у костра, что-то приносили в мешках, что-то уносили; порой разбойники отлучались, оставив поэта сторожить хибару и присматривать за Юстином. Поэт заводил свои однообразные песни, а Юстин смотрел, как открывается его рот, и думал о своем.
Огонь горел. На небе висела луна; он разыскивал в кармане Анитину монетку.
Не та ли это самая, которую бросил когда-то на каменный пол Хозяин Колодцев, определяя Юстинову судьбу? Орел – смерть. Решка – жизнь…
Юстин сидел, зажав монетку в кулаке.
Однажды утром он пошел в лес за хворостом. Почему-то