Даже издалека в окружении рослых мужчин он источал силу и уверенность, как генерал перед своим войском. Фарида, смущаясь, отрицательно покачала головой. Но Антона это не остановило.
Уже привычно взяв её за руку, он подвел девушку к своему деду, будто трехлетнего ребенка к воспитательнице в детском саду.
– Николай Петрович, здравствуйте, можно вас на минуточку? – вывел он его из круга собеседников.
Мужчина неодобрительно посмотрел на внука, но повиновался.
– Я хочу познакомить тебя с самой лучшей девушкой земли.
Фарида ахнула и приложила ладони к горячим от смущения щекам. Антон счастливо рассмеялся, но Гордеев нахмурился.
– Это Фарида. Имя её деда высечено на мемориальном комплексе.
– Здравствуйте, – смущенно ответила она.
Ей очень хотелось сказать, что Гордеев выступил великолепно, своей речью он затронул тонкие струны её души и нашел самые нужные слова, те, которые хотели бы услышать люди на площади. Но постеснялась. Смутилась своего акцента, побоялась показаться слишком восторженной или навязчивой.
Горожане отличались от жителей деревни, это Фарида поняла сразу, и поэтому всегда старалась держаться в тени, чтобы не задеть никого ненароком.
Гордеев смерил её внимательным взглядом пронзительно синих глаз. И на каком-то клеточном уровне Фарида поняла, что увиденным он остался недоволен.
Но чем же? На ней сравнительно новая юбка, чистая кофта, босоножки не хуже, чем у городских девушек. Гордеев несколько раз опускал глаза ниже, в пол, и Фарида недоумевала: что же он там такого нового увидел, на этом треснувшем асфальте, разбитом за годы миллионами шагов посетителей?
– Здравствуйте, – вживую голос Гордеева не отличался от усиленного микрофоном, только что разносившегося по площади. – Ты за этим меня позвал?
«Вот чем он был недоволен», – подумала Фарида. У Николая Петровича, наверняка, был важный разговор, а тут они… Она смущенно разгладила юбку одной рукой, другая все так же покоилась в широкой ладони Антона.
Молодой человек, несмотря на хмурость родственника, посмеялся.
– Дед, не жди меня рано! Адьес!
– Вернешься позже, чем через час после салюта, – сразу поедешь домой, – жёстко обрубил Гордеев, развернулся на пятках и четким шагом направился обратно к своим собеседникам, возле которых крутились, ненавязчиво охраняя, сотрудники народной дружины.
Антон пожал плечами.
– И такой контроль в двадцать лет! Ну, раз такое дело, нам все двери открыты! Думаю, сегодня ты абсолютно свободна?
Фарида, обещавшая девчонкам в общежитии испечь рыбный пирог, в ту же секунду забыла об этом, так зажег ее огонь в его синих глазах.
– Что будем делать? – спросила она, когда ребята, наконец, покинули место «боевых» действий и вырвались из толпы, что направилась рассматривать военную технику, выставленную на потеху публике.
– А мы пойдем развлекаться. Как там девушек развлекают? Кино, мороженое, танцы? Так я поступлю