Евгений Евтушенко

Собрание сочинений. Том 4


Скачать книгу

обруч славы катит вдаль бездумно,

      не замечая горького неравенства

      со всеми, кто без обруча, без куклы.

      Пусть прыгает, пусть бьет в ладошки ладушки,

      но пусть потом, придя домой в молчанье,

      сев на колени, словно к мудрой бабушке,

      совета спросит радость у печали…

1963

      «Жизнь делает нас маленькими часто…»

      Жизнь делает нас маленькими часто,

      возможное величие губя.

      «Ты маленький!» – вокруг шипят несчастья,

      подстерегая мстительно тебя.

      «Ты маленький!» – хохочет быт глумливо,

      заботами и дрязгами круша.

      «Ты маленький!» – грохочут в небе взрывы,

      тебя в траву вдавив, как мураша.

      «Ты маленький!» – стучит бесстрастно маятник. —

      Ты никуда от смерти не уйдешь!

      «Ты маленький! Ты маленький! Ты маленький!» —

      в ладоши бьет, приплясывая, ложь.

      Но помни в самой трудной полосе,

      назло всей дряни мира не отчаясь:

      еще под сердцем матери качаясь,

      мы изначально гениальны все.

      Ты человек. Тебе лишь то под стать,

      что подобает всем бессмертным ликам.

      Надумана задача – стать великим.

      Твоя задача – маленьким не стать.

1963

      1964

      Баллада спасения

      Я заблудился в лесах архангельских

      с убитым тетеревом,

                                      с ружьишком ветхим.

      Я ветви спутанные собой расхряскивал

      и снова мордой —

                                  о ветви,

                                              ветви.

      Природа мстила

                               мне,

                                     онемевшему,

      за то, что вторгся и покусился,

      и мертвый тетерев,

                                   смотря насмешливо,

      из-под багряных бровей косился.

      Лоснились глыбы,

                                  круглы, как луны.

      Все в паутине стояли сосны,

      как будто терлись о них колдуньи

      и оставляли седые космы.

      Шли третьи сутки…

                                     Не выпускала

      меня природа из окруженья,

      и сотни женщин

                               светло,

                                          пасхально

      мне пели:

                     «Женя!..»

                                   И снова: «Женя-я…»

      И я бросался на эти хоры,

      а хоры двигались,

                                  перемешались

      и, обещая иные хо́лмы,

      колоколами перемежались.

      Но застревал я в болотном иле,

      хватал руками одни туманы,

      как будто женщины мне тоже мстили

      за все обиды,

                          за все обманы.

      К ручью лесному под это пенье

      припал губами я, ослабелый,

      на повороте,

                         где