сержанты, отучившиеся четыре года в Центре. В первый год обучения сержанты дежурят по своей роте, а на второй год обучения, я и другие сержанты роты будут периодически дежурить и на постах у входа. Все люди и визарды разные. Разумеется, встречаются честные, принципиальные, ответственные ученики и работники. Но в большинстве своём, ученики на работе, за которую им не платят, филонят. Поэтому-то и в комнате видеонаблюдения никто не дежурит постоянно, и поэтому происходит иногда нарушение закона и уставов.
Шёл двенадцатый час ночи. На улице было спокойно и весьма прохладно. Я зашла в слепую зону, огляделась и убедилась в том, что здесь никого нет. Закурила. Сделала затяжку, выдохнула сигаретный дым, а когда затянулась во второй раз, услышала приближающиеся слева шаги. Уилл выглянул из-за угла, изгибая брови. «Спалилась» – именно с таким лицом, я выпустила дым. Наморщив лоб и свернув губы трубочкой, полковник подошёл ко мне. Последовала пауза. Мне казалось глупым тушить сигарету, делая вид, что ничего не было, но и курить дальше тоже казалось непозволительным. Так что сигарета тихо тлела в руке, я молчала, Уилл тоже. Но потом он скривился и спросил:
– Давно ты куришь?
– Э-эм… нет. Да я немного. Так просто балуюсь…
– С этого всё и начинается, – покачал головой Руссо.
Я цыкнула. Потушила сигарету о стену казармы, а затем кинула на землю и закопала немного.
– Это первая сигарета за двое суток, – оправдалась я. Уилл мыкнул с таким видом, мол, я вас понимаю, но это самообман. Я так и слышала, как он говорит «Сначала одна сигарета в сутки, потом пачка, а потом ты уже жить без них не можешь». – Что, запрещать мне будешь?
Уилл свёл брови, повременив с ответом.
– Нет. Я не из тех, кто указывает женщинам, что им делать со своим телом и здоровьем.
– Неужели? – посмотрела я на мужчину скептически.
Он беззвучно засмеялся, стараясь не показывать вида.
– Я тебе никогда не указывал, я просто рекомендовал, – акцентировал он последнее слово.
– А, – сделала я понимающий вид. Потом нахмурилась: – серьёзно?
Руссо облизал губы, чтобы не засмеяться.
– Значит, ты не будешь мне говорить, что от меня теперь пахнет не вкусно, и ты ко мне не приблизишься, пока я не брошу курить?
– Да я ж сам курю.
– И что?
– А то, что я половины запахов вообще не чувствую! Тем более уж запах никотина, – бросил он. Я хмуро и молча уставилась на полковника. – Ты не знала, что от курения обоняние ухудшается?
Я тяжело вздохнула, закатив глаза. И как он только так виртуозно начал рассказывать мне о вреде курения?
– Подумаешь – запах, – продолжил Руссо. – Но зубы желтеют и разрушаются! Кожа стареет. Про возможный рак, хронический бронхит, отдышку и снижение иммунитета, отчего тебя посещает регулярная ангина и простуды – я уж промолчу!
– Чего ж, тогда, сказал? – прыснула я. – И надо добавить, что я