получить царапины от четвёртого и пятого, но шестой… шестой удар Торубера достиг цели: молодой человек ощутил резкую боль в правом боку и почувствовал, как горячая кровь неудержимой струёй хлынула из раны.
Динаэль напряг все свои силы и отбил-таки седьмой и восьмой удары. Но он понимал, что слабеет непоправимо быстро.
Клинок Торубера пронзил левое плечо Дина, потом бедро, после чего молодой волшебник невольно наклонился вперёд. Тогда удар меча плашмя по спине заставил Дина упасть…
Как сквозь туман он услышал голос Торубера:
– Эй! Мерзавцы! Во дворец пробрался вор, а вы бездействуете!!!
Хан наклонился к самому уху израненного противника и зло прошептал:
– Ты умрёшь не как воин, а как преступник, забитый насмерть на месте преступления… И убьют тебя те самые люди, которых ты собирался защищать.
Динаэль слышал топот бегущих ног, потом удары кулаков, сапог, палок обрушились на него со всех сторон. Он не мог защищаться, у него не было сил даже шевельнуться. Он заставил себя произнести с отчаянием:
– Не давайте воли своему гневу, люди!.. Боритесь со злом в себе… Пожалуйста…
Но его продолжали бить жестоко и сильно.
Динаэль собрал всё своё мужество и сосредоточился на пространстве. «Вон отсюда!.. Наружу… Ещё бы хоть раз почувствовать того неизвестного и родного, чьё присутствие я ощутил, войдя в этот зал», – вдруг мелькнула в угасающем сознании дикая мысль.
И пространство подчинилось молодому магу. Торубер в ужасе увидел, как исчез тот, кого он второй раз в своей жизни считал уже мёртвым. Слуги замерли в немом оцепенении. А Динаэль не осознал, а именно ощутил запах леса, прохладу воды, мягкость песка, на который опустилось его измученное тело, и почувствовал где-то совсем рядом родное, близкое существо.
Эливейн вздрогнула от внезапного глухого всплеска воды и обернулась.
Она увидела у самого берега на мелководье распростёртого человека в изорванной окровавленной одежде.
Девушка вскочила на ноги и бросилась к несчастному, неизвестно как оказавшемуся здесь и не замеченному ею раньше. Ещё не добежав до бесчувственного тела, она уже знала, кто перед ней, и её сердце болезненно сжалось.
Эливейн наклонилась над Али. Когда-то её мать, мечтавшая стать врачом, но не сумевшая добиться своего по разным причинам, учила медицине дочь. Девочка была внимательна и сообразительна, так что теперь лекарские знания и умения могли, видимо, принести свои желанные плоды.
Эливейн решила пока не гадать, что и почему произошло с молодым евнухом, а перетащить его в сторожку, подальше от случайных глаз, и постараться помочь раненому.
Девушка нащупала пульс на запястье Али и бегло осмотрела раны. Её поразило, что молодой человек смог каким-то образом оказаться так далеко от ханского дворца и уже попасть в неприятную, грозящую его жизни историю: насколько она знала, евнухи не покидали пределов гарема.
Времени на раздумья не было: Эливейн понимала,