покинула дворец… И действовать волшебство должно до того момента, пока сама Эливейн не решит, что находится в безопасности… Вот она и решила… А держала медальон ещё в мешочке, не успела надеть… И тут её настигли…
Динаэль болезненно поморщился… А если всё же не она?.. А кто – в таких одеждах? Только из гарема Торубера. У реки? От дворца далеко – женщины хана так не выходят… А если Эливь бежала к отцу Грегори и была уже почти у цели, а потому волшебная защита ослабла… и её просто ограбили? Какая-нибудь мелкая воровка?.. Опять – нет. Воровка надела богатый наряд ханской жены?..
Динаэль был так близок к разгадке, но он и помыслить не мог о том, что человеческая жадность доходит порой до абсурда: воровка Келли позарилась на дорогую одежду, в которой ей не затеряться ни в одной толпе…
Динаэль привык доверять своему сердцу. Оно, правда, пока не ошиблось ни разу. А сейчас сердце стучало: «Она жива… Она не могла умереть…»
Знал Дин и то, что волшебный кристалл никогда не ошибается. Молодой человек понимал, что уже трижды мог умереть: Эливь излечила раны, она же спасла от яда, наконец, родовой талисман вернул к жизни… Но почему ценой смерти любимой? Почему мудрая древняя вода принесла камень ему, а не помогла Эливейн? Неужели его миссия по спасению заблудшей человеческой души важнее жизни прекраснейшей из всех существ мира? Или более некому встать на защиту тех, кто может пострадать от рук Торубера?
Сердце Дина никак не хотело мириться со смертью любимой. Поэтому, даже написав её имя на могильном кресте, он намерен был навестить отца Грегори… Но сначала ему предстояло удостовериться, что Переход удалось закрыть и что жители Зелёной Долины и Горного Замка находятся в безопасности… А после надо было начинать самостоятельно, без чьей-либо помощи, дабы не подвергать никого лишней опасности, готовить будущую битву, в которой он, Динаэль Фейлель, обязан одержать верх. Хотя для этого понадобятся годы, Дин не собирался отступать. Он рассчитывал на десять с половиной лет, дабы к открытию Перехода и люди, и юные волшебники были в безопасности. Знал он и ещё одно, о чём не говорил ни с кем, кроме Дона и дяди: скорее всего у него не хватит сил остаться в живых. Да и волшебный кристалл уже не поможет. Но теперь Дин об этом вовсе не жалел: так его душа быстрее встретится с душой Любимой…
Динаэль собрался в дорогу. Он обещал Ганабену вернуться через пару месяцев и поселиться у старика надолго. Знахарь не задавал вопросов – он о многом догадывался.
Дин отправился к Зелёной Долине.
По дорогам, тянущимся среди полей и лугов шёл молодой и сильный крестьянин с сучковатой палкой в руках. Одет он был в добротные льняные штаны, свободную хлопчатобумажную тёмную рубаху навыпуск, подпоясанную бечёвкой. На голове был повязан выгоревший, когда-то зелёный платок, скрывавший даже брови путника. Поверх платка нахлобучена широкополая потрёпанная соломенная шляпа. Волос почти не видно: если короткая прядь и выбивалась наружу, то определить её