изумления и приоткрыв рот, он силится что-то сказать и не может. Димона-А, напротив, тут же бросает в жар. Уши его пунцовеют и горят огнём, как будто его только что застали на месте преступления или уличили в том, что он так тщательно скрывал.
Но, делая вид, что он тут совершенно ни при чём, Димон-А приходит другу на помощь.
– Нет… никого мы здесь не встречали, – мотает он головой.
– Ясно.
Женщина в красном сарафане оставляет их и идёт дальше в гору по асфальтовой дороге.
Хлопая глазами, О’Димон смотрит на удаляющуюся фигуру. К нему неожиданно возвращается дар речи.
– Как это она догадалась?
– А бес его знает, – пожимает плечами Димон-А, глядя в спину уходящей женщины.
Больше не таясь, он разжимает кулак и вновь показывает приятелю два засушенных кактуса на ладони.
– Ну что, сейчас заточим или потом?
– А там, возле вышек, менты, случайно, не стоят? – спрашивает О’Димон.
– Обычно не стоят, но сегодня особый день. Сегодня вполне могут стоять.
– Тогда давай сейчас, пока нас не обшманали.
О’Димон протягивает руку за одним из кактусов.
Ушедшая недалеко вперёд женщина в красном сарафане неожиданно останавливается и поворачивается к ним.
– Даже и не думайте! – кричит она издали.
– А мы и не думаем, – стебётся О’Димон.
– В таком случае очень скоро вы увидите её.
– Кого? – любопытствует Димон-А.
– Свою нежить.
– Какую ещё нежить?
Навка усмехается.
– Вы будете очень удивлены, увидев её.
– Где же она? – деланно удивляется О’Димон. – Почему я её не вижу?
– Потому что она сидит в тебе.
– Во мне? – недоумённо перепрашивает О’Димон.
– Эта тварь уже давно сидит в тебе. Впрочем, и в твоём друге тоже.
– Да что вы говорите! – усмехается Димон-А.
– Более того, очень скоро вы увидите ещё и змею.
– Какую ещё змею?
– Такую, – отвечает Навка и, соединив пальцы рук, показывает им замкнутый круг.
– Уробороса? – спрашивает О’Димон.
– Нет, Амфисбену.
– Чёрт подери, сколько же всего интересного мы сейчас увидим! – загорается Димон-А.
Поняв, что переубедить парней ей не удастся, Навка вздыхает и идёт дальше вверх по дороге.
– Ну, погнали! – Димон-А смело, не таясь, отправляет свой кактус в рот. Второй кактус исчезает во рту О’Димона. Оба молча и усиленно начинают жевать.
– Фу, какая гадость, – морщится Димон-А.
– А по мне так вроде ничего, – не соглашается с ним О’Димон.
– А может, у неё просто крыша поехала? – предполагает Димон-А, – паранойя там или какой-нибудь синдром?
– Я бы не сказал. В чём-то она права. В тот раз я, действительно, чувствовал в себе змею.
– Какую ещё змею?
– Ту самую, которая, свернувшись спиралью, спит в крестцовой кости у каждого человека, – со знанием дела отвечает О’Димон.
– Кундалини, что ли?
– Ага.
– Да