это пресловутое Братство? А вдруг нет никакой сенсации? Вдруг это лишь очередной розыгрыш, на который он попался?
Степану стало обидно: в горле застрял комок.
Нет сенсации.
Нет и не было…
Он не сразу обратил внимание на возникшую горечь во рту. Хм. Неужели он неправ? Неужели все не так безнадежно?
Его размышления прервал Лёва:
– Что спросить-то хотел, земляк?
Степан посмотрел на него с колебанием, но все же решился. На одном дыхании выпалил:
– О Братстве.
Водитель резко надавил на тормоз, заставив внедорожник взрыхлить колесами грунтовку, и уставился на него, словно на умалишенного. Хорошо, что Степан привык пристегиваться, сидя впереди, иначе бы вылетел через лобовое стекло.
– Что ты знаешь о Братстве? – осторожно спросил Лёва.
Степан пожал плечами, не зная как ответить.
Лёва побледнел, переменился в лице. Степану тоже стало тревожно: а если еще и этот провожатый скончается, как дядя Толя?
– Ты из Братства? – шепотом поинтересовался Лёва, так и не дождавшись ответа.
– Н-нет, – как сумел спокойно сказал Степан. – Я п-просто слышал о нем. Я ж-журналист. За сенсацией приехал.
Кажется, водитель слегка расслабился. Поправил шляпу и выдавил:
– Ты не журналист, Стёпа. Ты идиот.
– Почему? – с обидой в голосе спросил Степан. И раздраженно добавил: – Почему, что бы я ни делал, мне всегда говорят: идиот! дуралей! балбес! Бесперспективняк! Ну почему?
– Как же оно всем надоело, – невпопад ответил водитель.
– Вот именно! Надоело! – Степан запнулся. – Простите… Что надоело?
– Да Братство это.
У Степана екнуло сердце и засосало под ложечкой. Он шепотом спросил:
– Так, значит, оно на самом деле существует?
Лёва долго смотрел на Степана из-под седых бровей, что-то соображая.
– Так, – наконец решил он. – Сейчас я тебя довезу до Багухармо. Дальше не поеду. От нее километров десять пройдешь на запад по тропе и возле развалин монастыря свернешь направо. Упрешься в особняк. Там забор раздолбан и дверь дубовая – не промахнешься.
– Спасибо! – закивал Степан. – Спасибо вам большое.
– Надеюсь, ты оплатил счета, исповедался и заверил у нотариуса завещание, – вздохнул водитель и плавно нажал на газ.
Поведение Лёвы всерьез озадачило Степана.
С одной стороны, он насторожился, когда увидел, как мужик, проживший в Тибете полтора десятка лет, струхнул при одном упоминании о Братстве. Глядя на перепуганного водителя, Степану пришло в голову, что реклама на щитах и по телефону создана, чтобы заманить простачков вроде него в другую страну, где орудует банда, торгующая человеческими органами или продающая простофиль в рабство. И все же, поколебавшись, Степан выбросил эту чепуху из головы. Он решил, это абсолютно невыгодно: ведь дуралеев вовсе не так много, чтоб окупить даже минимальные затраты на рекламу.
С другой стороны, о которой Степану было гораздо приятней думать, его наверняка