она тщательно готовила к боевому походу, может быть безнадежно испорчен, захлопала глазами, проветривая ресницы, и открыла лицо, которое выражало волю железной леди, спокойствие и красоту.
– Как им это удается? – подумал Максим. Она находилась у него дома не более одной минуты, но он уже чувствовал вину перед ней и готов был смыть ее кровью, как штрафбатовец.
– Все говорят, что ты занят серьезной работой, и я верю в это, стараюсь понять тебя, а ты гудишь по Москве сутками напролет.
«Еще одно слово – и я прыгну с балкона», – пронеслось в голове у Максима.
– Аришечка, да первый раз такое, – вмешалась Вера Сергеевна, пытаясь перевести разговор в мирное русло. – Это они вчера с Димкой Смеховым встретились. Да и слава богу, а то сидит как сыч дома.
Вера Сергеевна была бы рада женить сына на Арине, потому что хорошо знала ее, и она ей казалась вполне положительной девушкой. Во-вторых, пора бы, да и внуков хочется.
Лицо Арины смягчилось, но она продолжила атаку, беря октавы все выше и выше. Максим молча открыл форточку и закурил, спокойно глядя на падающий снег. Арина вдруг оборвала речь на половине фразы и бессильно замолчала.
«Она могла бы найти себе кого угодно, но ей нужен я, потому что любит. Это раз, – думал Максим. – Она беременна. Два. Мы знаем друг друга пять лет, и лучше ее я никого не встречал. Три, – Максим загнул еще три пальца. – А то, что я Хоттабыч, я предупреждал».
– Дорогая, просто назначь сама день свадьбы, – уже вслух произнес Максим.
Лицо Арины просветлело и, оплетя руки вокруг шеи жениха, она сочно поцеловала его в губы. Мама пустила слезу:
– Отец еще не знает. Вот радость-то!
Через пару часов Арина, радостно щебеча, попрощалась, сославшись на неотложные дела.
Максим, устало упав в глубокое кресло, нажал на дистанционку телевизора, пытаясь отвлечься от нагромождения событий, нежданно вторгшихся в его жизнь и меняющих ее с неукротимой быстротой. Мысли укладывались слоями, бродили по кругу, вызывая эмоциональные переживания разного толка, и через час в голове Максима промелькнула мысль, что ни одного слова из вещающего телевизора он не воспринял. Отключиться не получалось.
– Ну что ж, – многозначительно сказал Максим самому себе и набрал сотовый Дмитрия.
– Привет, дружище. Как самочувствие?
– Как сказал один российский «златоуст», «лучше водки может быть только хуже», – имея в виду премьера Черномырдина, неузнаваемым голосом проронил Дима.
– Старик, ты вчерашний день хорошо помнишь?
– Конечно. В цирк теперь ходить не надо.
– Я думаю, не лишним будет тебе напомнить, что это не цирк. И рассказывать об этом нельзя никому. Я доверился тебе, потому что считаю тебя надежным человеком.
– Можешь не переживать, Макс. Один раз от меня утекла информация, но тогда я принял все за твою усталость, полагал, что ты запутался в жизни, и пытался помочь. Сейчас я понимаю, что ошибался. Можешь рассчитывать на меня.
– Было