кругу8, и каждые 1620 годин заходит в новый чертог.
– Что такое чертог? – перебил Максим, поражаясь, что задолго до Галилея и Коперника старик в косоворотке объясняет ему строение Вселенной.
– Скопление звезд.
– Созвездие, значит.
– И, входя в новый чертог, наша Мирград-Земля, как волнами, омывается новым духом. Жизнь начинает меняться как стремнина. Приходят новые пророки и боги, руша старую веру. Княжества великие с лица земли пропадают да появляются новые. Сечи кровавые народы истребляют. Ветра, стужи, зной да неурожай губят колосья да живность лесную. Ты пришел из времени, когда все это будет происходить. И моя лепта – укрепить и сохранить веру предков для потомков.
– Не поздновато ли спохватились?
Дедята тревожно поглядел в глаза Максима. Редко Максим видел во взгляде столько боли.
– На землях Руси сейчас нет ни одного капища, – потухшим голосом сказал Максим.
– А что у вас… а что у нас тогда есть? – дрожа всем телом, проскрипел Жрец.
– Христос.
– Значит, византийцы победили нас?
– Нет. В книгах нашего времени толкуется, – стараясь говорить понятным для старца языком, продолжил Максим, – что князь Владимир примет христианство как веру, близкую для русского народа, и крестит Русь… Через восемь лет получается.
Глаза Дедяты налились кровью, а лицо стало бледно-пепельным. Он глядел на Максима, а может, куда-то за его плечо, застывшим взглядом, и нервно сжимал кулаки.
«Как бы инсульт не свалил старика», – подумал Максим и бросился усаживать старика на лавку.
– О каком Владимире речь ведешь свою крамольную, не Святославиче ли?
– О нем, – тревожно глядя на старика, ответил Максим, а про себя подумал: «Валидольчику бы ему сейчас, да где его взять?».
– Отец его, Святослав, великий князь был. Византию, хазар, булгар – всех под ноготь взял. Враги Руси боялись его, а люд честной уважал, потому как за род свой живота не жалел, а над народом своим не властвовал, а правил. Великий человек был, да ошибся и он. Усыновил Святослав сына ключницы своей, Малуши, еврейки по крови. Не наша в нем кровь, не русская, а хазарская.
– Дед. Можно я буду тебя так называть?
– Можно. Я ведь пращур твой. Только в народе зови меня Дедята.
– Так вот, дед, послушай меня: если ты будешь так скакать при каждом повороте истории, ты до вечера не доживешь! А я тебе не медсанчасть. Реанимировать не смогу!
– Что сие значит?
– Не знахарь я. Помочь не смогу, – пояснил Максим.
– И что же Русь, так и приняла Христа? – переведя дыхание и притворно успокоившись, спросил Дедята.
– Я книжник, – имея в виду свое университетское образование, на понятном Жрецу языке начал излагать свои мысли Максим, – и времена эти знаю хорошо. Всего тебе говорить не буду. Боюсь за тебя. Не готов ты пока. Скажу только главное. Не сердцем Владимир веру выбирал. Двигала им корысть укрепления власти, поэтому и женится он на византийской княжне Анне, заключив союз с Византией, пообещав крестить