на военного летчика. Но что потом? Всю жизнь слушаться отцов-командиров? Максиму хватило и сборов на военной кафедре. Но какая ирония судьбы: мечтать о небе, а получить подготовку командира «Осы» – зенитно-ракетного комплекса. Как говорится: сами не летаем и другим не даем. Зато твердая «пятерка» и похвала седого полковника: «Этого раздолбая хоть сейчас в бой!»
Возле кладбищенских ворот Максим заорал, пытаясь перекричать двигатель:
– Стойте! Стойте!
Водитель ударил по тормозам. Максим выскочил из клетки, спрыгнул на раскаленный асфальт и бросился к цветочной лавке. Пожилая женщина в длинном черном платье изумленно заморгала глазами:
– А мы думали, тебя…
– На расстрел везут? Не, пока пожалели. Можно две гвоздики?
Женщина назвала цену. Максим расплатился и сел на заднее сиденье «бобика».
– Ты переплатил за цветы, – заметил Шнырев. – В магазине они втрое дешевле.
– Как писали классики: торг здесь неуместен.
На перекрестке главных аллей Максим попросил сержанта остановиться:
– Давайте сделаем так: вы осматриваете кладбище слева, а капитан – справа. Глядите во все глаза, старайтесь не пропустить никого!
– А ты?
– А я пойду посередине, – Максим вздохнул и добавил: – Его унесло лунной тенью.
– Что? – воскликнули оба полицейских.
– Простите. Задумался.
Максим положил на плечо цветы и, будто робот, мерно зашагал по аллее. Краем глаза он заметил, как рабочие, которые ставили новый памятник, почему-то попятились. Усатый здоровяк споткнулся и едва не наступил в только что залитый цемент. Да что не так-то?
Деревья вдруг изогнулись и превратились в шершавые, со светлыми прожилками, стены тоннеля. В конце него, огороженный недавно выкрашенной оградой, высился украшенный живыми цветами крест. И Максим точно знал, что написано на табличке.
Он даже не пробежал, скорее, пролетел расстояние до могилы и осторожно положил на ровно подстриженный холмик две гвоздики. Алые цветы на темной траве казались огнями давно ушедшего поезда.
– Ну, привет! – раздался высокий голос. – Что, Машка наябедничала? Тоже мне, душа неприкаянная!
У могилы, положив руку на крест, стоял Иван Архипов – несчастный пацан с фотографии. Его лицо опухло от побоев, разбитый нос напоминал лепешку.
– Здравствуй, – ответил Максим. – Надеюсь, теперь ты оставишь детей в покое?
Призрак чуть приоткрыл правый глаз. Левый же совершенно заплыл и напоминал едва заметную щель.
– С чего бы это? – губы мальчика расплылись в ухмылке.
– Ну как же? Положи на могилу две гвоздики, тогда призрак обретет покой, – повторил Максим слова девочки.
– Ха! Я не такой кусочник! Нет, все куда сложнее.
– А я думал, призраки никогда не врут…
– Не врут, – подтвердил Иван. – Но могут… как бы это сказать…
– Добросовестно заблуждаться? – Максим вспомнил юридический термин.
– Угу. Это тебе Машка наплела? Знаю, Машка! Она всерьез думала