особенно в школе.
За то время, которое Виктор Сергеевич потратил на педагогическую деятельность, он научился различать множество видов стука. Они имели множество классификаций и иерархий. Стук обычного учителя, например, отличался от стука завуча, а тот, в свою очередь – от стука директора. По-разному звучали стук физрука и химика, и был общий на всех стук учителей математики. Зато преподаватели литературы стучали по-разному.
Существовало несколько разновидностей родительского стука. На их характер влияли социальный статус и уровень образования родителей. Различались стуки работников коммунальных служб – пожарные стучали громче, чем полиция, стук медиков отличала особая деликатность.
Виктор Сергеевич выявил даже особый стук, который не относился ни к профессии, ни к общественному положению. Он называл этот стук «попрошайским» – это когда собирали деньги, чтобы кого-нибудь поздравить или помянуть.
Стук, который Виктор Сергеевич услышал сейчас – в его списках не значился.
Это был стук в дверь торжествующего завоевателя. Или жаждущего мести яростного демона. Это был стук человека, который четкую цель и не признает никаких препятствий на своём пути – даже эти препятствия ему придется проламывать головой. По той простой причине, что это голова будет обязательно принадлежать кому-нибудь другому.
Словом, у Виктора Сергеевича были все основания полагать, что к нему наконец-то пришли долгожданные журналисты.
Виктор на несколько секунд застыл разинув рот, а потом как бы оттолкнувшись рукой от воздуха, детей и доски с коряво нарисованными ячейками, пулей вылетел из класса.
В коридоре, как всегда во время уроков, стояла мертвая тишина, а частички пыли неподвижно висели в воздухе, создавая ощущение, будто замерло само время. В этой застывшей картинке ярко выделялись три фигуры.
Первым бросался в глаза тощий парень, одетый в застиранную худи. Он держал в руках громоздкую металлическую раму, к которой был приделан тяжелый на вид фотоаппарат. Рядом с ним сидела на корточках такая же худая женщина и судорожно ковырялась в огромной синей сумке. На вид ей было лет двадцати пяти, а может быть и тридцати, одета она была в джинсы и короткий пиджак. Волосы, стянутые в тугой хвост, придавали ей сходство с кометой. Третьим визитером была завуч Лидия Михайловна. Она жалась в сторонке и смущенно улыбалась.
Достав из сумки огромный микрофон, украшенный поролоновым кубиком, женщина в пиджаке подскочила к Виктору и протянула ему руку:
– Я Алиса. Что у вас с телефоном? Мы вас еле нашли.
Виктор по привычке обтер свою испачканную мелом руку о край пиджака, болезненно поморщился и ответил на предложенное рукопожатие:
– Извините. Здравствуйте. Я выключаю звонки во время урока. Привычка. Извините, я просто думал, что вы уже…
– Да ладно, ничего, не переживайте. К счастью нас встретила завуч.
Лидия Михайловна изобразила улыбку и помахала рукой.
– Ага, спасибо. – бросила ей Алиса.
– Я еще вам нужна? – тихо спросила Лидия Михайловна.
– Что