с треверами.
– Он разбил их, – доложил Гирций с бесстрастным лицом.
Цезарь посмотрел на него подозрительно:
– И?
– И Индутиомар мертв.
– Удивительно! – Цезарь был поражен. – Я полагал, что белги и кельты научились ценить своих вождей и удерживать их от прямого участия в драке.
– Э-э-э… так и было, – промямлил Гирций. – Но Лабиен отдал приказ любой ценой доставить ему Индутиомара. Э-э-э… не целиком, а лишь его голову.
– Юпитер, да этот человек сам варвар! – воскликнул разгневанно Цезарь. – В войне мало правил, но одно непреложно: нельзя лишать народ вождей, прибегая к убийству! Вот еще одна вещь, которую я должен буду как-то объяснять сенату! Хотел бы я разделиться на множество легатов, чтобы всю их работу выполнять самому! Плохо уже то, что Рим выставлял головы своих граждан на римской ростре. Неужели теперь мы еще будем выставлять головы наших противников-дикарей? Ведь он выставил ее, да?
– Да, на стене своего лагеря.
– И солдаты провозгласили его императором?
– Да, на поле боя.
– Значит, он мог взять Индутиомара в плен и держать его для своего триумфального шествия по улицам Рима. Индутиомар все равно умер бы, но сначала стал бы почетным гостем Рима и увидел бы всю его славу. В какой-то степени смерть во время триумфа почетна, но так – это нечестно, подло. Как мне оправдать это в своих донесениях сенату, Гирций?
– Мой совет – не делай этого. Расскажи, как все произошло на самом деле.
– Он мой легат.
– Верно.
– Что происходит с ним, а?
Гирций пожал плечами:
– Он – дикарь, желающий сделаться консулом, как Помпей Магн. Любой ценой, ни на что не оглядываясь. Не считаясь с mos maiorum.
– Еще один пиценец?
– Еще один, но полезный.
– Ты прав. – Цезарь уставился в стену. – Он надеется пройти в консулы вместе со мной.
– Да.
– Рим захочет меня, а Лабиена не захочет.
– Да.
Цезарь зашагал из угла в угол:
– Я должен подумать. Ступай.
Гирций прокашлялся:
– Еще один вопрос.
– Да?
– Рианнон.
– Рианнон?
– Она написала Сервилии.
– Не умея писать, она, вероятно, воспользовалась услугами писца.
– А тот вручил мне копию письма. Но я не отдал оригинал курьеру без твоего разрешения.
– Где эта копия?
– Вот.
Гирций отдал бумагу.
Еще одно письмо превратилось в пепел, на этот раз в жаровне.
– Дура!
– Что делать с оригиналом? Отправить?
– Отправь. Но проследи, чтобы я прочел ответ прежде, чем Рианнон.
– Ясное дело.
– Хочу пройтись, – сказал Цезарь, стягивая алый палудамент с Т-образной вешалки. Накинув его на плечи, Цезарь сам затянул шнурки. Взгляд его снова стал бесстрастным. – Присматривай за Рианнон.
– Есть и хорошая новость,