которые испаряются на ступенях офисного здания по утрам. Дома Артём вспоминает письмо, которое мог бы отправить по работе – мог бы и в понедельник, но рефлекс сильнее сознания, и он оставляет пакеты у входа, отправляет письмо и только потом раскладывает продукты.
Зря, пиво могло бы успеть охладиться, Артём кладет его в морозилку и устало листает новости и ленту друзей в телефоне. В столице он успел обрасти приятелями, и мог бы провести пятничный вечер веселее – мог бы в какой-то другой раз, в какую-то другую пятницу после какой-то другой, менее изматывающей рабочей недели. Кто-то выкладывает фото из баров, кто-то рассуждения о политике, кто-то – пространные цитаты, и, задавшись целью, можно было бы и самому прописать посты дня за каждого из персонажей. Предсказуемо. Артём еще раз по привычке проверяет рабочую почту и откладывает телефон. Он пару раз вспоминал о Пашке, уже переехав, пытался найти в соцсетях – но то ли тот умело скрывался, то ли из тех чудаков, которые отрицают соцсети.
Вечер пятницы Артёма мало отличается от всех остальных его вечеров. Можно попытаться познакомиться с новыми девчонками в одном из приложений или написать уже знакомым – возможной приятной беседой за чашкой кофе на выходных. Можно позвонить маме – нужно, и Артём устало вздыхает и обещает себе непременно набрать ей завтра, прямо с утра, а потом выбраться хоть на какую-нибудь встречу. Завтра, не сегодня, тянущимися обещаниями, которых никто не услышит. Он устраивается на диване, берет ноутбук и открывает чипсы и бутылку еще теплого пива. Тоже вполне неплохо. Под пиво Артём находит новый сериал, о котором говорят повсюду – чтобы погрузиться в интригующий мир роботов, расследований и интриг.
Сериал неплох, и в свете неоновых вывесок герои бегают друг за другом, стреляют, кричат от ран и страстно целуются – но внимание Артёма рассеивается, то и дело возвращаясь то к Пашке, то к работе, то к затекшей спине. Пашка не звонит ни через час, ни через два, и скоро кажется просто удивительной, но незначительной встречей, перестающей иметь значение – крошечной соринкой в одинаковых днях. Артём упускает нить сюжета, и глаза его закрываются, сдаваясь накопившейся усталости – желанию поспать, которое преследует любого, стоит открыть глаза.
Никто ему не звонит.
***
Приходит в себя Артём от удушья. Он задыхается – агонией, горло сдавливает неподъемная тяжесть – и мир перед глазами затягивает мутная пелена. Артём бьется, пытаясь вырваться, но руки не слушаются, ставшие ватными, тело трясет – пока он не перестает трепыхаться, застрявший в вязком кошмаре. Сил нет вообще – потому не может стать меньше, и грудь жжёт отсутствием воздуха. Не так он представил бы смерть, если бы думал о смерти – но Артём не думал, и потому не испытывает даже разочарования – только ужас, ужас и жажду и облегчение.
Пелену перед глазами разрезает вспышка света – одна, перечеркивая серость; вторая – отгоняя её дальше, и кто-то дергает его выше, заставляя сесть. Артём чувствует, как хватка слабеет, тело судорожно