такой скоростью, что глаз не успевает за ним уследить? Это мастерство или… волшебство?
Однажды Рэй, еще в раннем детстве обученный матерью слышать и видеть чуть больше, чем обыкновенный человек, расслышал слова, произнесенные Аят-Темуром в тот самый миг, когда скрежет скрещенных мечей в дрожащих от напряжения руках оглушил даже стоящих ближе.
– Ты знаешь, что я сделаю в следующий миг, еще до того, как я сам принимаю решение сделать это.
– Что мешает тебе научиться тому же самому? – спросил Нэйджел.
И опустив меч, с поклоном отступил. Он мог выиграть бой, но не мог допустить, чтобы побежденным оказался верховный вождь яхада.
Он знает, что ты сделаешь в следующий миг, еще до того, как ты сам принимаешь решение сделать это. Каким образом? И разве этому можно научиться?
Складывая фрагменты головоломки, Рэй пробовал выяснить кое-что при помощи таких вот отрывочных разговоров:
– Он живет здесь совсем один, да?
– Да, – отвечал Нэйджел, поначалу терпеливо.
– Но он же болен, и при нем нет ни доктора, ни сиделки. Ты тоже приходишь и уходишь, твой дом далеко от Поющих Галерей Дзартушти. А что, если ему станет плохо? Как ты об этом узнаешь?
– Он не так плох, как ты думаешь. И если он встречает тебя, сидя в кресле, это не значит, что он не может ходить.
– А почему он все время сидит в темноте?
– Его глаза не выносят света.
Рэй чувствовал, что Нэйджел начинает сердиться, более того, говорит неправду. Он всегда умел отличать правду от лжи. Всегда. И этому тоже его научила Сейзмире.
– Значит, изредка он выходит? И куда же идет?
– Просто гуляет по коридорам Дзартушти.
Представив себе это непостижимое обреченное существо, одиноко бредущее во мраке каменного подземелья, Рэй содрогнулся. Но пока оставалась надежда получить ответы хотя бы на некоторые вопросы, он продолжал их задавать.
– Он гуляет днем или ночью? А если кто-нибудь случайно окажется там в то же самое время?
– Если кто-то окажется там в то же самое время, – сухо произнес Нэйджел, сделав ударение на слове «кто-то», – я ему не завидую. В лучшем случае он заблудится, и его кости отыщут лет через двести-триста. В худшем же, – он усмехнулся, глядя на Рэя с неприкрытой угрозой, – Нессарх сделает все, чтобы избежать нежелательной встречи, но если его попытаются преследовать, убьет, просто поцарапав. Его кровь ядовита.
– Ядовита? – Рэй почувствовал, что земля уходит из-под ног. – Но кто же он, во имя Великого Духа? Он что, не человек?
– Он больной человек, – сказал Нэйджел очень тихо.
И не добавил больше ни слова.
Непредсказуемый, одаренный, опасный – день за днем он пребывает здесь, в этих подземельях, между мальчиком и калекой… Рэй имел весьма смутное представление о том, чем занимается Нэйджел в те дни, когда не сопровождает его или другого ученика к верхнему ярусу Поющих Галерей, но видел его идущим