некоторых колебаний рискнул посмотреть в глаза своему отражению. Что ж… могло быть и хуже. Во рту стоял кремниевый вкус крови, и, раздвинув губы в жутковатом подобии улыбки, он увидел, что десны окрашены красным. Спасибо, хоть зубы целы. Он умылся и осмотрел себя еще раз.
Бледность. Но в жестком, ранящем сетчатку глаз свете люминисцентных ламп любое лицо покажется бледным. К тому же некоторая бледность позволительна в ситуациях, аналогичных той, что сложилась здесь и сейчас по милости его случайной партнерши. Правильнее сказать, поклонницы. Потому что ради кого попало – человека, значимость которого в твоей системе координат равняется нулю, – не станешь устраивать такой карнавал со специально приглашенными злодеями.
Сколько же мути я умудрился поднять со дна твоей души, о фея мегаполиса! Нимфа асфальтированных тротуаров, подземных переходов, троллейбусных остановок и душных, грохочущих, шатких, переполненных отупевшими гражданами, вагонов метро. Не одна ты, не одна вожделеешь этого тела, украшенного ссадинами и кровоподтеками, и не первая покушаешься на благополучие его… Сюда, красавицы! Утолите изначальную вашу свирепую жажду крови – древнюю, как секс, как страх, как смерть.
Склонившись над раковиной, он блевал желчью пополам с кровью и заходился от смеха. Позорная истерика, леди и джентльмены, оправдания бесполезны. Полоскал рот, строил гримасы своему двойнику из Зазеркалья, исполнял танцевальные па… ти-ра-рам. Что это за звуки там, снаружи?
Стук высоких каблуков. Пауза. Стук опять, теперь уже не такой уверенный и ритмичный. Прислушиваясь, Алекс поймал себя на том, что готов увидеть в дверях ту самую добрейшую подругу. Невероятно? Хе-хе, порой жизнь чертовски щедра на сюрпризы.
Замершая в дверном проеме девушка была ему незнакома. Васильково-фиалковые глаза, распахнутые, как у подростка, который впервые увидел на экране телевизора половой акт, накрашенные вишневой помадой губы. Испуг, растерянность, любопытство, та самая, многократно подмеченная различными душелюбами и людоведами, завороженность зрелищем насилия, в данном случае – его последствиями.
– Вы… – Она запнулась. Переступила с ноги на ногу. Высокие каблуки ее туфель-лодочек при этом опять издали знакомый цокающий звук. – Вы в порядке?
Выглядывающие из-под подола узкой «офисной» юбки острые колени, обтянутые тонкими черными чулками, расстрогали его до такой степени, что он снизошел до ответа.
– Нет.
И улыбнулся. Насмотрелась голливудских блокбастеров – вы в порядке? Девчонка. На вид лет двадцать, отсилы двадцать пять. Пепельная блондинка, причем, похоже, натуральная – волосы у корней такие же светлые, как на концах.
– Вам нужна помощь?
Цокая каблуками по кафелю, она подошла ближе.
Продолжая улыбаться, Алекс покачал головой.
– Нет.
На ее подвижном лице появилась легкая гримаска, выражающая обиду и недоумение, как у ребенка, бьющегося над решением арифметической задачи.
– О