столько всего навалилось.
–Понимаю… Вы зря беспокоились, господин Кленов. Вы были очень щедры, мы с вами в расчете.
–Это точно?
–Абсолютно. Приятно иметь дело с такими клиентами, как вы и ваша жена, господин Кленов. Мои ребята еще долго будут вспоминать вас. Жаль, что вы были нашими гостями всего несколько дней, да и обстоятельства не позволили оценить по достоинству наше гостеприимство. Конечно, наш отель уступает немецким, но мы стараемся соответствовать…
–Благодарю за теплые слова, – прервал я излияния своего собеседника. – Извините, не припомню вашего имени–отчества…
–Михал Андреич, – представился метрдотель и довольно улыбнулся.
–Михаил Андреевич, я очень вам признателен за все. Особенно за ваше старание достойно помянуть моего отца… Скажите, а моя супруга ничего не задолжала?
–Нет. Определенно – нет, – уверенно ответил он. – Она всегда аккуратно оплачивала заказы, да и ваши парни тоже. У меня нет к вам никаких претензий. Но, если хотите, можете спросить у Алексея. Это он относил заказы в номер.
Метрдотель обернулся в зал и жестом подозвал молодого человека, сидевшего в компании других официантов. Тот быстро принес блокнот заказов с корешками счетов. Как оказалось, я с женой снимал люкс. Другой номер, полулюкс, занимали двое сопровождавших нас мужчин, но за все заказы, приносимые в оба номера, платила моя супруга. Первый счет датировался 25 сентября, а последний – 29–м.
Порасспросив Алексея еще немного, я понял, что больше не узнаю ничего, не вызвав подозрений. Да что существенное могли сообщить эти халдеи?
Я попрощался и вышел из ресторана, на ходу анализируя только что полученную информацию. В общем–то она чего–то стоила. Прежде всего, эта информация подтверждала мои собственные догадки, ну или фундаментальные открытия, если учесть, что я отравлен какой–то наркотой и не помню своего прошлого. Итак: я совсем недавно пережил смерть отца и, вероятно, приехал на его похороны вместе с женой – из Германии. Теперь не было сомнений, что моя фамилия – Кленов, но вот имя… Имя пока оставалось неизвестным, однако это уже отошло на второй план. Я не смог выяснить, как звали мою жену. Что ж, печально. И все же, все же… Я получил гигантскую психологическую поддержку. Как бы ниоткуда. Из недавнего прошлого, которое от меня теперь так же далеко, как Гибралтар. Почему Гибралтар? Кажется, я там бывал, вот почему. Я, наконец, получил подтверждение иллюзорным ощущениям и прочим завоеваниям интуиции. А раз так, то я мог и впредь доверять самому себе и тем образам, что роились в сознании, пытавшемся отвалить тяжелый, чуть ли не надгробный камень. Я мог подсказывать сам себе. Что ж, это первая виктория. Доживем и до Полтавы.
«Давай–ка еще раз и все по порядку, – мысленно сказал я самому себе, направившись к стойке администратора. – Отец умер 23 сентября. Должно быть, кто–то известил меня об этом, позвонив или дав телеграмму в Германию, где я находился в тот момент. Что я там делал? Был в деловой командировке или в туристической поездке? А может, я там живу?