Лина, словно поджидала удобного момента. – Карла никогда не поила меня таким вкусным молоком.
– Откуда молоко? – поинтересовался уже Марио, указывая на пустой кувшин.
Мария растерялась, почему-то смутилась и принялась лихорадочно вспоминать имя старичка в примятой кепке, которое по естественным причинам всего нового и незнакомого вылетело у нее из головы.
– А… Алье…
– Алфредо?
– Да! Алфредо!
– Алфредо Бренцони! – захохотал Францеско, похлопывая отца по плечу.
Пришло время смутиться Марио. Даже сквозь двухдневную щетину проступили красные пятна.
– Что за глупости, Франческо? Что подумает о тебе Мария? К чему этот смех!
– А ты расскажи ей про Беттину, – предложил сын, незаметно подмигивая взволнованной Маше.
Но она улыбалась такой обескураживающей улыбкой с намеком на полное непонимание всего разговора, что Марио облегченно вздохнул и мысленно поблагодарил Святую Мадонну за ниспосланное счастье.
После шести часов Роза влетела на кухню и набросилась на Пэскуэлину. Девочка стояла на высокой табуретке возле самой плиты, сосредоточенно помешивая в медном чане густое варенье. Хитрая Лина, хоть и значилась пяти лет отроду, но даже в таком возрасте смогла предугадать, как отреагирует мать на ее выходку с Карлой. Отца, который боготворил дочь с утра до вечера, втайне от жены прощая все шалости и проступки, Лина не боялась. Но мать вызывала в ее мятежном сердце противоречивые чувства, и наравне с безграничной любовью закрадывался панический страх, от которого девочка никак не могла избавиться.
Роза знала о легкомысленном попустительстве мужа, поэтому непростое воспитание Пэскуэлины полностью легло на ее плечи. Но женское сердце подсказывало, если дочери позволить безграничную свободу и всё время закрывать глаза на неоправданное поведение, то через несколько лет никто не справится с упрямой девчонкой. Многое ей прощалось, но такого открытого протеста как сегодня Пэскуэлина никогда не допускала.
От неожиданного появления матери Лина непроизвольно вжала голову в плечи, с надеждой посмотрела в сторону отца, надеясь на его защиту. Но Мария первая заслонила ребенка и выразительным взглядом пригласила Розу к столу. Та присела на стул и сдулась, как воздушный шарик. Весь гнев, душивший ее целый день после ухода Карлы, улетучился в одну секунду, на глазах появились слезы.
– Что стряслось? На работе неприятности? – встрепенулся Франческо.
Маша поставила перед Розой чистую тарелку, ненароком коснувшись женского плеча.
– Торопилась домой, – отозвалась Роза. – Вроде дождь накрапывал.
За окном догорал красный закат, туч не было и в помине.
Но после обеда, оставшись наедине с женой, Франческо с превеликим удовольствием рассказал о всех похождениях гостьи из России, не забыв при этом упомянуть Алфредо.
– Представляешь, она за одно утро познакомилась сразу с двумя недругами нашей