похоже, прекратилось; Перси поняла, что ни к чему далее рассматривать крепкое и мускулистое бедро, и отвернулась, чтобы привести в порядок ворот платья.
– Говорят, вас поранил тигр, – проронила Перси, чтобы прервать неловкую паузу. Все же ее слегка мутило; она чувствовала странное головокружение. Неужели этот поцелуй настолько выбил ее из колеи? – Как понимаю, дело могло закончиться самым печальным образом.
– Могло, – согласился он, поддергивая манжеты. Подошел Пради, ведя за собой красно-гнедую лошадь. – Благодарю. С ней все в порядке?
– Да, сахиб. Поводок порван, поэтому сахиб не смог удержаться. – Грум, должно быть, полагал, что его замечание прольет бальзам на уязвленную гордость, но Элис остался невозмутим. – Сахибу надо помочь сесть на лошадь?
«Он конечно же откажется, – подумала Перси. – Обычная мужская самоуверенность». Но Линдон поставил здоровую ногу в сложенные лодочкой ладони грума и подождал, пока Пради поднимет его достаточно высоко, чтобы без помех перекинуть раненую ногу через седло.
Занятно – он не считал нужным разыгрывать из себя героя – в противоположность Стиву, который, несомненно, попытался бы справиться в одиночку, даже рискуя растревожить рану. Она нахмурилась. Что она хочет добиться, придумывая уважительные причины нелепого поведения любовника? Разве она уже не решила выбросить его из головы – вместе со своей глупостью? Он никогда по-настоящему не волновал ее – это теперь ясно. Но весь ужас в том, что внешне он был едва ли не двойником мужчины, которого она видела перед собой.
– А что случилось с махаутом? – спросила она, положив руку на повод, чтобы задержать Линдона.
– Он выжил. – Он посмотрел на нее сверху вниз, величественный и самоуверенный даже в этой пыльной одежде и бинтах с пятнами грязи и крови. – А почему вы интересуетесь?
– Потому что вы посчитали его жизнь дороже своей. Многие сахибы поступили бы иначе. – Этот славный поступок был для нее пока единственной добродетелью взрослого Элиса. – Вам было бы больно вдвойне, если бы он погиб.
– Я сам нанял его – кому ж, как не мне, отвечать за его жизнь? – пояснил Линдон.
– А деревенские жители, на которых повадился нападать людоед? Вы взяли на себя ответственность и за их жизни?
– Вы стараетесь найти во мне добродетель, Перси? – спросил он с обескураживающей проницательностью. – Вынужден разочаровать вас – просто охотничий азарт.
– Я так и думала, – согласилась Перси. – Мужчинам нравится убивать, правда? И вы не допустили бы смерти вашего слуги из-за какого-то тупого животного.
– Конечно, то был не глупый фазан или пугливый лис, – усмехнулся он, ничуть не тронутый – вот незадача! – ее маневрами. – А к чему вам так стараться ради мужчины, который явно вас раздражает?
– Просто я сама неслась так же быстро, как и вы, и обязана отвечать за свои действия, – ответила она. – А вы не раздражаете – вы поражаете меня до глубины души. Я не понимаю, зачем вам дразнить меня своим вульгарным поведением.
– Просто