сгущающиеся тучи, которые должны были бы стать предвестниками ливня, но лишь сделали воздух тяжелым от влажности, из-за которой все покрывались испариной и чувствовали себя несчастными. Тайко разравнивает пространство между трибунами и ареной, и каждое протягивание граблей по земле больше похоже на атаку. Пыль поднимается в воздух и оседает на всем, в том числе на сиденьях с дорогими подушками, которые я только что протер.
– Эй! – взрываюсь я.
Тайко резко оборачивается, немного хмурясь.
– Поставь грабли, – говорю я, стараясь скрыть раздражение в голосе. Я опускаю тряпку в ведро, отжимаю ее и снова начинаю протирать сиденья. – Ты только пыли нагоняешь.
Должно быть, Тайко чувствует себя виноватым, потому что когда он возвращается, то приносит с собой еще одну тряпку, чтобы протереть ей перила. Некоторое время мы работаем молча, наслаждаясь послеполуденной тишиной.
Когда Тайко ведет себя так тихо, он мне напоминает Кейда – одного из моих братьев. Кейду исполнилось тринадцать, когда мне было шестнадцать. Не знаю почему, ведь Тайко и Кейд совершенно не похожи. Кейд бы рот не закрывал, болтая о всяких пустяках, в то время как от Тайко можно часами не услышать ни единого слова. Но Кейд тоже мог опустить голову и работать не покладая рук. Он помогал матушке справляться с фермой, когда я покинул их.
После того, как Лилит убила всех моих братьев и сестер, я очень старался забыть о них. Может быть, попытки стереть из памяти годы, проведенные в роли стражника, позволили более ранним воспоминаниям заполонить мой разум. Или же, возможно, я не мог перестать думать о своей семье, потому что узнал, что на самом деле мы не являемся кровными родственниками.
Не уверен, что мне все это нравится. Особенно если учесть, что у нас с Тайко закончились дела.
– Слишком жарко, чтобы бегать, – замечаю я.
– Слишком жарко, чтобы вообще что-то делать, – Тайко зачерпывает руками воду и выплескивает ее себе на затылок.
– О, а я собирался спросить, не хочешь ли ты сходить за тренировочными мечами, – говорю я.
– Постой. Серьезно? Хочу! – Тайко вытягивается по струнке, забыв о жаре.
– Тогда бегом за мечами.
Я оставляю ведро позади сарая и развешиваю тряпки, чтобы они высохли. К тому времени как я оказываюсь в оружейной, у Тайко в руках уже зажат легкий тренировочный меч, которым он выписывает выученные фигуры. На данный момент у него получается настолько хорошо, что я мог бы доверить ему настоящий клинок, но не здесь и не сейчас. Как Хок я не должен знать маневров сложнее базовых блоков и ударов.
Мы упражняемся в узком пространстве между оружейной и конюшнями, где Уорвик складирует крупногабаритные вещи. Здесь стоит клетка со скрейвером – нашим единственным зрителем, хотя его темный силуэт кажется неподвижным. Уорвик не шутил, когда говорил про пять медяков за возможность взглянуть на диковинное существо. Вчера он попытался брать именно такую плату, и у него даже получалось, пока какой-то человек не пожаловался, что платил вовсе не для того, чтобы увидеть полудохлую кучу кожи и перьев.
Теперь