в свои покои было нельзя, так как спутники гоблина могли быть неподалеку. Кстати, я до сих пор не знала его имени.
Когда я выпрыгнула из укрытия в стене, гвоздь выпал и закатился в трещину. Я подняла его и повертела в пальцах. Я только что убила кого-то, чье имя даже не знала.
Я постаралась ощутить хоть что-то помимо нарастающей усталости и безразличия, но не смогла. Я не в первый раз убивала, чтобы выжить. Закрыв глаза, я потерла виски и попыталась отогнать стоявший перед глазами образ убитого гоблина, однако он стал только ярче.
На Охоте тоже предстояло убивать. Если я хотела сбежать, то должна была принять идею, что придется отнять чью-то жизнь, чтобы спасти собственную. По существу, Охота уже началась и шла даже здесь, в королевском дворце. Чувство вины не должно меня останавливать, но и наслаждения от убийства я не могу получать. Во всяком случае, пока. Пока я не пересекла эту тонкую грань. Железный гвоздь, без усилий вращавшийся в моих пальцах, говорил о том же. «Помни, кто ты такая, Яннеке», – раздался в моей голове голос отца.
Я сидела на краю пропасти, пока меня не нашел Сорен. Он глубоко вдохнул, вбирая запахи тех, кто был здесь недавно. Стоило присмотреться, и его черты заострились, стали скорее чудовищными, чем человеческими. Но через секунду лицо вновь стало прекрасным.
– Здесь был Алексей? – спросил гоблин, всматриваясь в темноту бездны под ногами.
– И наверняка еще по-прежнему где-то здесь.
– Его смерть не принесет мне пользы. Что приводит нас к причине, по которой ты решила сбросить в пропасть именно его. Я еще понял бы Франца – сам никогда не любил этого надоедливого засранца, да и Хелка давно напрашивалась, но…
– Алексей планировал убить тебя! – выпалила я. Слишком громко. С гораздо более сильными эмоциями в голосе. Нужно было сказать это спокойнее. Либо вообще промолчать.
– И ты убила его за это? – Сорен больше не смотрел вниз. – Вернее, практически убила. Кажется, он еще жив. Несчастный негодяй сломал позвоночник. Медленная смерть хуже всего, правда?
Я поморщилась. Даже не думала, сбрасывая гоблина в пропасть, что он может пережить падение. Вообще ни о чем не думала, просто действовала.
– Что ж, это не первое мое убийство.
– Да, не первое, – медленно проговорил Сорен, изучая меня внимательным взглядом. Наверное, он считал меня жалкой, слабой, ссутулившейся над бездной девчонкой. – Но ты поступила так не без причины.
– Твоя смерть не принесла бы мне ничего хорошего.
Его губы искривились, и он сел рядом со мной. Только сейчас я заметила, что хозяин обвешан оружием: на спине были скрещены ножны с мечами разной длины, к поясу приторочен колчан со стрелами, поперек груди перекинут лук, охотничий нож плотно притянут к бедру. Да и облачение тоже было не для дворца: поверх кожаных штанов и куртки был наброшен тяжелый плащ из медвежьей шкуры, из-за пояса торчали подбитые мехом перчатки. Из-под опущенного капюшона выглядывали белоснежные косички, заплетенные на охотничий манер.
– Яннеке, –