Я так давно ни с кем о нем не говорила… И уж тем более с кем-то, кто даже не являлся человеком.
– В какие игры? – поинтересовалась Рекке.
Мне пришлось напрячь память, чтобы ответить.
– Когда я была совсем маленькой, он брал монетку или кусочек сладкого и прятал их в обуви. Сестер у меня было целых шесть, так что башмаков было много. Я угадывала, в котором из них находится спрятанное, и если оказывалась права, то могла оставить находку себе. Как только я подросла, мы в основном соревновались на охоте и тренировались обращению с оружием.
– Какие странные игры, – рассмеялась собеседница. – Но мне нравится. А у нас рядом с поместьем было озеро, и мы соревновались, кто больше наловит лягушек. Эльвира приказала засыпать его после смерти отца. А еще она велела освободить мою комнату, что говорит: она не планирует, чтобы я вернулась с Охоты живой.
Обида в голосе девушки была очевидной. Вероятно, даже такие монстры по-своему любили родных. Вероятно, понимание, что тебя ведут к верной гибели, так же болезненно, как и угон в плен. Я встряхнулась. Попытки вложить в поступки гоблинов человеческие эмоции делали ситуацию только хуже. Нужно быть сильной, чтобы не чувствовать жалости, не заводить никаких отношений, даже если часть меня стремилась протянуть руку и пожать плечо Рекке.
Вновь оказаться в лагере среди гоблинов оказалось настоящим облегчением. Я швырнула тушки двух кроликов под ноги Сорену. Он удивленно посмотрел на них.
– И это все?
– Больше никого не нашли. Это мертвые земли, если помнишь.
– Моя память остра как никогда, – фыркнул он.
– Одного из них убила ты, правда ведь? – повернулась Эльвира к племяннице.
– Ну… – нерешительно пробормотала та. – Я… – Ее лицо исказилось от унижения, свет в глазах, так ярко сверкавший во время нашей беседы, померк.
– Очевидно, нет, – прошипела Хелка, злобно косясь на Рекке. – Даже из подстилки Сорена охотница лучше.
– Не смей называть меня так! – резко оборвала ее я, в ушах застучала кровь. – Я никому не служу подстилкой! – За моей спиной вторило рычание Сорена.
– Простите, – ухмыльнулась красноволосая приближенная Эльвиры, обнажая острые зубы. – Я забыла, ты же подстилка Лидиана.
– Хелка, – угрожающе предупредила я, чувствуя, как закипает гнев. Как и в случае с ее повелительницей, необходимо было дать ей понять, что я не боюсь и что нельзя меня оскорблять. Однако если она продолжит бросаться обвинениями, я могу просто взорваться. Мысль, что этой твари известно, как со мной поступил Лидиан, доводила до белого каления.
– Что? Он же действительно отымел тебя до полусмерти, или я не права? Даже удивительно, что ты в состоянии не только стоять, но даже ходить. И конечно, он неплохо поработал над твоими грудями. Хотя с одной из них чуть перестарался, похоже. – Голос Хелки стал злобным.
Утробное рычание Сорена перешло в полноценный рык. Насилие было обычной практикой среди гоблинов, особенно