Закулисные тайны и другие истории…. Александр Журбин

пахнет насилием и педофилией.

      Но это уже не детство. Это «пубертат», или половое созревание… И это вне нашей сегодняшней темы.

      Еще на минуту вернемся к Толстому и его семье.

      Детство Льва Николаевича и его многочисленных детей, с гувернерами и слугами, с крепостными крестьянами (фактически рабами) и огромными поместьями было, безусловно, счастливым. Во всяком случае, исходные, начальные условия были в высшей степени благоприятными. И первые три-четыре года в жизни каждого из них были, конечно, сладостными, идеальными, идиллическими, и у папы, и у детей, и у внуков.

      Ну, внукам повезло меньше. Многие из них дожили до советской власти, и пережили немалые мучения и лишения, у них всё отняли, их жизнь счастливою не назовешь.

      Но до 1917 года всё было прекрасно.

      И всё же у каждого по-своему, по-разному.

      Возьмем лишь одного сына Льва Толстого – Льва, Льва Львовича Толстого, возможно, одного из самых амбициозных толстовских детей, и при этом одного из самых несчастных. Всю жизнь он боролся со своим отцом, яростно ему завидуя, писал антитолстовские рассказы, пьесы, романы, даже памфлеты против отца, и очень хотел стать писателем, таким как Лев Николаевич. Увы, все вокруг над ним только посмеивались, ни критика, ни публика его не принимали, все считали бездарем и завистником, и, наверное, правильно делали. Почитайте хорошую книгу Павла Басинского «Лев в тени Льва», вы многое узнаете о великом папе и мятущемся сыне.

      ОТ ТЯЖЕЛОГО ДЕТСТВА К СВЕТЛОМУ БУДУЩЕМУ

      О страшных страданиях вымышленных детей из художественной литературы – от «Детей подземелья» до «Оливера Твиста»; от реального невымышленного детства Антона Павловича Чехова до скорее всего вымышленного тяжелого детства Алексея Максимовича Горького – об этом написаны тысячи страниц.

      Как правило, в романах тяжелое детство заканчивается счастливой жизнью. Золушка всегда начинает и выигрывает, становится принцессой (или графиней) и ходит в хрустальных башмачках.

      В реальной жизни – как раз наоборот. Кто плохо начинает – без всех описанных выше признаков материального счастья – как правило, и кончает плохо, в тюрьме, на каторге, живет в нужде, много болеет, рано умирает. И дети такого человека живут плохо.

      Но о тех, кто начал плохо, и провел мрачную, скудную, нищую жизнь, мы почти ничего не знаем. Те, кто умерли в концлагерях и на полях войны, те, кто скончались от голода, утонули, или сгорели на войне на пожаре – они нас не интересуют.

      О них не пишут романов, не снимают кино.

      Они просто материал для статистики, для учета. Пушечное мясо. Мясо обыденной жизни.