сходил на переговоры, минут через пять вернулся, махнул майору и старлею рукой, приглашая их в будку. Хозяйка – и впрямь баба-богатырь – пригласила их присесть.
– Степаныч обещал, что неприятностей у меня не будет, – напомнила строго. – Иначе разговора никакого не получится, я вас не знаю, вы – меня.
– Все останется между нами, – повторил свое обещание Морозов. – Поговорим и тут же забудем. – Он взял у старлея бутылку и показал ее женщине. – Ваше производство?
– Мое, – не глядя кивнула та.
– А откуда такая уверенность? – миролюбиво полюбопытствовал майор.
– Затычки из газет – мой фирменный знак. Можете развернуть: «Аргументы и факты». Муж аккурат прочел, я и пустила в дело.
Морозов еще раньше разворачивал затычку – сходилось. Подробно стал выспрашивать, кому она продала в тот вечер самогонку.
– Да Зассыха приходил, – опять же без раздумий ответила женщина.
– Кто-кто? – удивился майор.
Старлей терпеливо молчал, из уважения давая говорить Морозову.
– Да Зассыха! – женщина засмеялась. – Пьянчуга, вокзальный. От него за версту мочой несет, он как напьется, так и того. А помыться чтоб, постираться – никогда. Он приходил, и еще с ним один. Но того я не разглядела, он все в темноте норовил остаться.
Женщина рассказала все, что помнила, все мелочи, но больше ничего существенного майор узнать у нее не смог. Самая ценная информация, конечно, касалась этого самого Зассыхи.
– Ну что, – сказал Морозов, когда милиционеры шли к машине, стоявшей метрах в двухстах, за путями, – надо искать Зассыху. Но, чует мое сердце, не найдем мы его.
– Это почему же? – удивился сержант. – Если он на вокзале околачивается, как она говорит, то найдем! У меня здесь свои люди есть, они подскажут, где он отсыпается.
– Ну-ну, – кивнул ему поощрительно Морозов, – действуйте, сержант. Если найдете, значит, Зассыхе здорово повезло, а я ошибся.
Кериму действительно не стали в подробностях рассказывать о неприятности, происшедшей на рынке с его людьми. Слишком большим человеком он был, и слишком маленькими были погибшие. Да, именно погибшие. Второго рэкетира, у которого была сломана рука, дружки не захотели положить в больницу, чтобы не светиться, у него началась гангрена, и парень сгорел в считанные дни. Его зарыли в песчаном карьере за городом – и концы в воду. Да и какая разница, один или два, пусть даже десять таких убьют, все равно, желающих занять их место и служить такому хозяину, как Керим, рады будут многие. Тот, кто отвечал за дела на рынке, уже назавтра после случившегося отрядил туда трясти продавцов не двух человек, а пятерых.
Зассыху искали долго, но безрезультатно. Сержант подключил к поискам всех своих подопечных, пьянчуг и бомжей, которые так или иначе зависели от его расположения. Проверили все точки, где бомж отсыпался после принятия очередной дозы спиртного, все места, где ему могла перепасть выпивка. Зассыху никто не видел вот уже