к столу. Волосы распущены, чёрные кудри падали на плечи, но не скрывали глубокие ключицы, видневшиеся из широко распахнутого ворота блузки. Она, чуть наклонив голову, томно на него взглянула и, освободив из-под клычков до этого кокетливо прикушенную нижнюю губу, заговорила:
– Даниил… ты сегодня…
– Расскажи мне о лимфе с ви-баком, – перебил её Даниил.
– Да едрить тебя, Дантес, – девушка собрала волосы в хвост и нацепила на нос очки, – ты невероятный обломщик. Что ты хочешь знать?
– Скажи, Марго, “нули” же не заразны, верно? – Даня сел на стул, откинувшись на спинку, а Марго со скучающим выражением лица окончально забралась на стол, пристроив щёку на ладонь.
– Всё так, к чему клонишь?
– Лимфа не приводит к образованию колонии, не влияет на мозговую активность, то есть практически является лекарством.
– Поверь, ты не первый, кто об этом догадался. Но ты же в курсе запретов на исследования.
– Конечно, но были же…
– Были. Но много лимфы лишь в оборотнях. Поэтому, – Марго достала тонкую сигарету и, щёлкнув зажигалкой, выпустила облачко дыма. – Поэтому, чтобы эту субстанцию достать, нужно кого-то убить, а кого-то заразить, а потом убить.
– А подробнее?
– Как делали перед войной – заражали бедолагу, обещая кучу ништяков Высших. Три дня держали, в лучшем случае – в комфорте, в худшем – сразу в кандалах. Во время обращения подводили жертву, давая оборотню выкачать всю кровь. А когда сердце агнца останавливалось, не помогая оборотню в выкачивании крови, тот впрыскивал остатки лимфы. Но чудо эликсиру добраться до сердца не давали, а вкачивали либо сразу в пациента, либо пытались сохранить.
– А в твоём свидетеле лимфы не может быть? Или…
– Нет, Дань. Ей грозит быть признанной человеком и об этом в СМИ не напишут, уж поверь. Я понимаю, к чему ты это спрашиваешь, но нет. Твоя мамка конечно хорошая, но ей придётся смирится с человеческой долей. – Маргарита выпустила клуб дыма и на мгновение скорчила недовольную мордашку, когда сигарета обожгла её пальцы.
– Лет пять назад был поляк-коллаборант – Ян Вайцеховский. Пшеки держали его, пока европецы виляли жопой, а потом растерзали, когда стало понятно, кто и на чьей стороне. Хотя он был человеколюбивее некоторых. Он освоил технологию культивирования этой самой лимфы оборотня, даже к нам что-то поставлялось, но всё сейчас проёбано вместе с ним.
– Дела… Мне, значит, нужен или поляк-коллаборант, или свежезаражённый человек, которого не жалко убить.
– Мне вот сейчас тебя не жалко убить, а со всем остальным весьма проблемно.
– Думаешь, всё так сложно?
– Конечно, Дань, – Марго потянулась, дав возможность блузке плотно прильнуть к телу, – может…
– Нет, Маргуш, не надо, – Даниил на миг задержал на ней взгляд, – ты, кажется, замёрзла.
– Ты невероятно душный тип, – Марго соскользнула