СС и песенник.
В 1929 году ни один видный страж Веймарской демократии не усматривал в эсэсовской песенке чего-либо предосудительного:
Если все предают друзей, то мы остаемся верны. Чтоб всегда на этой земле трепетал наш флажок для вас.
Гитлер рано начал культивировать миф о своих «отрядах» охраны. На съезде партии в Веймаре (1926 г.) он передал в «верные руки» СС возвращённое к тому времени «Знамя крови». И с той поры в жестких ритуалах посвящения военачальник СС Якоб Гримингер носил его вслед за Гитлером. Части СС стали теперь считаться совершенно официально элитарной гвардией коричневого движения.
А отряды СА, наоборот, переживали после ухода Рема свой первый глубокий кризис. Мелкие местные организации СА действовали автономно. И только к середине 1926 года, когда партия вновь набрала силу, Гитлер решил, что наступило время покрепче привязать к себе этот людской резерв. Если с помощью Черной гвардии намечалось создание нового государства, то для обеспечения условий для этого Гитлеру нужна была масса коричневых батальонов. Они оказались незаменимы в крупных пропагандистских кампаниях.
27 июля 1926 года Гитлер предпринял попытку централизовать и взять под контроль СА. Для решения этой задачи он привлек популярного ветерана добровольческого корпуса. Геббельс кратко записал в свой дневник: «В 12 часов у шефа. Первое обсуждение. Пфефер будет рейхсфюрером СА».
Францу Пфеферу фон Саломону был хорошо известен потенциал этого войска, и хотя он отказался от создания военизированного соединения по типу Рема, но и не хотел передать СА в лакейское подчинение партии НСДАП. Хотя части СА были ограничены в своих действиях авторитетом Гитлера, Пфефер начал проявлять такое самоуправство, которое совсем не отвечало замыслам фюрера. Партия и СА не были единым целым. Угли конфликта продолжали тлеть, но общая борьба за власть на время отодвигала грозящую катастрофу. Между тем у СА появилось много важных дел. Несмотря на подспудно назревающий кризис в руководстве, в СА толпами повалили молодые люди, особенно в период экономической катастрофы 1929 года. Партийная армия заполонила страну множеством различных парадов и зрелищных мероприятий. Повсюду маршировали «коричневые батальоны». Их военная выправка, их постоянное пребывание на глазах людей производили большое впечатление на население, особенно в тех краях, куда политики до сих пор почти не заглядывали.
Политика делалась в больших городах, где одно мероприятие давало больше сторонников, нежели долгая поездка по селам. Именно там развернули свою кампанию СА, и успех был налицо.
Геббельс записал в свой дневник: «О нас начали говорить. Больше не могут замалчивать нас или проходить мимо с холодным. презрением. Пусть с неохотой и разъяренной злобой, но вынуждены называть нас по именам».
С особо «разъяренной злобой» произносились имена политических противников в больших городах. Там царил неприкрытый террор. Как и до 1923 года, отряды СА срывали проведение