кивнул, подавив желание зевнуть. Мужчина встал.
– Давайте, Могенс, ударьте точно так же, как в тот раз.
Тот приоткрыл рот и напряг все лицевые мышцы, что представляло собой довольно печальное зрелище. Мертвенно-бледная кожа, криво застегнутая рубашка, штаны еле держатся на бедрах. Он сжал в руке воображаемое оружие и занес его для удара.
Когда накопленная энергия наконец выплеснулась в виде удара, глаза этого человека едва не вывалились из орбит, словно он с каким-то болезненным наслаждением представил себе поверженное тело. И весь трепетал еще какое-то время, словно только что навалил в штаны.
– Ну, вот примерно так все и случилось, – сказал мужичок с улыбкой облегчения.
– Благодарю, Могенс, – ответил Карл. – То есть именно таким образом вы убили юную учительницу из «Больманс Фрисколе» в парке Эстре Анлэг, правильно я понимаю? Так что она упала лицом в землю?
Могенс кивнул и посмотрел на Карла с раскаянием во взгляде, как набедокуривший ребенок.
– Ассад, не подойдешь на минутку? – крикнул Карл в коридор, откуда донеслись странные вздохи и стоны. – И, пожалуйста, прихвати с собой свой кофе по-мексикански, – добавил он. – Мне кажется, господин Могенс Иверсен хочет пить. – С этими словами Мёрк взглянул на посетителя, лицо которого попеременно выражало дружелюбие и благодарное подчинение. – Но сначала проверь, какие у нас имеются сведения относительно убийства Стефани Гундерсен, произошедшего в две тысячи четвертом году.
Он кивнул мужчине, который улыбался и доверчиво щурился. Его взгляд словно говорил: в данный момент мы с вами заодно, мы практически коллеги. Два соратника в процессе плодотворного сотрудничества, направленного на раскрытие давнего убийства. Иначе не скажешь.
– А потом, когда она уже лежала в траве, вы продолжали бить ее, верно, Могенс?
– Да. Она орала, но я ударил ее еще три или четыре раза, и тогда она замолчала. Вообще-то я уже не помню подробностей, ведь прошло уже двенадцать лет…
– Могенс, расскажите мне, пожалуйста, почему вы все-таки решили сознаться? И почему именно сейчас?
Могенс отвел взгляд. Нижняя губа его оттопырилась и дрожала, обнажая нижние зубы в жутком состоянии, отчего Карл с раздражением вспомнил, что его собственный стоматолог вот уже три раза тщетно пытался затащить его на ежегодное обследование.
Было очевидно, что мужичок храбро борется с самим собой. Его грудная клетка нервно вибрировала. Карл не удивился бы, если б посетитель вдруг расплакался.
– Я просто-напросто не в состоянии больше существовать с мыслями об этом, – с трясущейся челюстью признался Могенс.
Мёрк кивнул, пробивая по базе персональный регистрационный номер стоявшего перед ним человека.
– Я понял, Могенс. А потом, жутко, наверное, сознавать, что ты единственный, кто знает подробности этого убийства, правда?
Тот с благодарностью согласился.
– Я вижу, вы живете в Нэстведе. Вообще-то далековато от Копенгагена… Как и от места преступления в Эстре Анлэг, сочту не лишним