ей с некоторым оттенком презрения, но она уже привыкла к этому.
– Мы тут уже успели полежать и как следует помучить свои тела. А ты тем временем где прохлаждалась?
Аннели села за кофейный столик и попыталась улыбнуться.
– У меня сегодня был насыщенный день, но я все успела.
– Не грусти – похрусти! – воскликнула Рут. Она проработала в социальных структурах двадцать два года, после чего сдалась и вот уже шесть месяцев трудилась в офисе службы такси. Рут была главной занозой в их компании и являлась более компетентной сотрудницей, чем остальные.
На мгновение Аннели засомневалась. Стоит ли довериться этим в данном случае абсолютно безразличным людям и рассказать им о том, почему она не смогла прийти, чтобы изо всех сил тянуться с ними к солнцу и освобождать мозги для восприятия этнической музыки? И если она выложит им все начистоту, сумеет ли сдержать эмоции? Ей меньше всего хотелось разреветься у всех на виду.
– Бог мой, да тебе, кажется, совсем дурно… Что-то случилось, Анне-Лине? – спросила Клара, самая участливая из женщин.
Аннели оглядела коллег – все они были не при макияже и вовсю орудовали десертными вилками. И каким же образом ей поможет то, что она сейчас разрушит эту восхитительную гармонию своими суровыми реалиями? Ведь Анне-Лине даже не знала пока, какова природа этого злополучного уплотнения у нее в груди.
– Да все думаю про этих придурочных девчонок, – ответила она.
– Ах, снова про них! – устало кивнула одна из женщин. Как будто Аннели не в курсе, что ни у кого из собравшихся не было никакого желания тратить силы на эту тему. Но о чем же еще она могла рассказать? У нее не было ни мужа, на которого можно пожаловаться, ни детей, которыми можно похвастаться. Ни даже эксклюзивного дивана цвета карри, фотографию которого она могла бы продемонстрировать, непременно упомянув о том, какую прорву денег заплатила за него.
– Да-да, я понимаю, это моя проблема… и все же я поделюсь с вами своим раздражением, ладно? Есть действительно нуждающиеся люди, а есть такие вот пустые бочки, которые сидят себе, упакованные в рюшечки и сапожки, с наращенными волосами и толстенным слоем косметики на лице. Они безупречны с головы до ног. Все у них идеально подобрано – сумка, обувь, одежда – бряк, бряк, бряк!
Такое описание из уст Аннели вызвало улыбку у самой юной коллеги, но остальные лишь пожали плечами. В каком-то смысле они являлись диаметральными противоположностями подобным девушкам – невзрачные государственные служащие, красившие волосы хной, если им надо было чем-то выделиться, надевавшие черные полуботинки с изящными заклепками. Естественно, им было все безразлично, а на что она рассчитывала? Ведь в этом обществе всем все безразлично, все прикидываются слепыми, когда приходит время действовать. Как, черт возьми, могло все так неправильно сложиться?
– Не принимай их слишком близко к сердцу, Анне-Лине, – посоветовала Рут.
Не принимать близко к сердцу? Легко ей было так говорить, когда самой удалось вырваться из этого говна…
Аннели