незамеченными. Господин Рюи не пытался скрыть облегчённого вздоха, когда к концу третьего дня поездки путешественники достигли загородного поместья баронессы Санаи, и он смог передать подопечную в руки заботливой родственницы.
– Моя девочка, – баронесса Санаи – красивая моложавая женщина лет тридцати пяти – промокнула жёстким кружевным платочком сухие глаза, приложилась аристократически бледной щекой к щеке Сатуры, изображая родственный поцелуй и повела её в дом, – какое же это горе для нас, – голос тётушки дышал трагизмом. – Бедный Ригор, бедная Леона! А малыш Даллен? В чём они провинились перед богами? Как же мы теперь будем без них? Такое горе, такое горе!
Сатура могла бы возразить, что тётушка долгое время обходилась без присутствия брата и его семьи, но зачем? Ни родителей, ни Даля уже никогда не вернуть, всё остальное не важно. Она покорно шла за не умолкающей ни на секунду баронессой и мечтала только об одном – лечь где-нибудь в тёмном уголке, свернуться клубочком и никого не видеть. Совсем никого.
– …сезон только начинается, – словно сквозь вату, прорывался голос тётушки. – Ты как раз вовремя. Какое счастье, что портниха мадам Жози – моя хорошая подруга! Да, дорогая, не удивляйся, мы не снобы, и позволяем себе дружить с простыми людьми! Так вот, о чём это я? Ах, да, платья. Мы завтра же пригласим мадам Жози, и она пошьёт тебе что-нибудь на первое время. Когда, говоришь, прибудет твой гардероб? Впрочем, не важно, столичная мода так быстро меняется, вряд ли твои платья подойдут для тех приёмов, что мы с тобой будем посещать. КарИ будет твоей горничной, – баронесса обратилась к служанке, терпеливо поджидающей их в гостиной, куда они вошли. – Кари, проводи мою дорогую племянницу в комнаты, что для неё подготовили. Иди, дорогая, отдохни с дороги, завтра у нас будет насыщенный день, – покровительственным взмахом руки девушки были отпущены.
Подъезжая к дому, Сатура не обратила внимания, какой же он большой. Это она поняла только после того, как опять пришлось долго идти за изнывающей от любопытства горничной в противоположное крыло. Наконец, Кари остановилась перед одной из дверей и, приоткрыв её, пропустила молодую хозяйку вперёд.
– Ванна уже готова, мисс Приатт, – почтительно произнесла она. – Давайте, я помогу вам снять платье и помыться, а потом принесу ужин.
– Да, хорошо, Кари, – только сейчас Сатура поняла, как же хочется очутиться в горячей ванной, ведь ей не удавалось помыться все три дня, что они провели в дороге.
Горничная ожидаемо охнула, когда освобождённые из тугого пучка золотистые волосы с лёгким шорохом рассыпались по плечам госпожи.
– Мисс Приатт, – выдохнула она, – с восхищением оглядывая стройную фигурку, шагнувшую к ванной, – да вы красавица! Вы же затмите всех-всех столичных дам! И все-все кавалеры будут у ваших ног!
– Ну что ты такое говоришь, Кари, – отмахнулась Сатура, с блаженством опускаясь в воду, пахнущую розовыми лепестками. – Зачем мне затмевать ваших дам? И уж, тем более, мне сейчас не до