действуя через им же учреждённые вторичные фирмы.
Это была особенность Ивлева. После ряда удачных для «Властелина» сделок, повышающих престиж и позволяющих выйти на качественно иной уровень бизнеса, он отказывал в раскрутке ситуации. На вопросы компаньонов о причинах такой политики Ивлев отшучивался. Говорил что-то о скромности, честном бизнесе, порядочности и о прочей муре.
Через несколько лет стало понятно такое поведение, и все, и партнёры, и конкуренты, оценили по заслугам талант Игоря Валерьевича.
Но было слишком поздно….
***
…Что ж, деревня, как деревня. Таких я видел немало. Улица и дома утопали в зелени, ребятишки с шумом бегали, обгоняя друг друга. Спустившись по дороге вниз, я обогнул селение справа – дорога шла дальше, за деревню. Дворовая собака просунула морду сквозь редкую изгородь и посмотрела мне вслед, не издав ни звука. Хотя и солнце было довольно высоко над горизонтом, взрослых местных жителей не наблюдалось. Только слышался отдалённый говор да крики птиц.
Дорога представляла собой уже просто широкую тропу. Она упиралась в редколесье, петляя ещё более узкой тропинкой меж деревьев. Памятуя наставление Андрея, я и пошёл по ней.
Лес совершенно волшебным образом успокоил взвинченные нервы, и я, уже беспечно что-то насвистывая себе под нос и с удовольствием оглядывая дышашщие природой стволы, устремился по тропке. Она то петляла, огибая покрытые мхом пни, то выпрямлялась. Какие-то птицы щебетали в ветвях каких-то (в ботанике я был профан) деревьев, чем привели меня в совершенно счастливое настроение.
Через полчаса ходьбы между высоких деревьев завиднелся просвет. Я ускорил шаг, радуясь окончанию своего путешествия. По моим расчётам, я уж прошагал километров шесть или семь.
Я вышел на поляну. Но к моему величайшему удивлению, передо мной была деревня. Та же самая деревня.
Тьфу ты…
Я где-то явно напетлял – вот городская балда. Развернувшись, я двинулся обратно. Настроение улетучилось, и я заставил себя более внимательно оглядывать лес, но примерно через четверть часа вынужден был остановиться.
Всё повторялось. Я здесь уже проходил, это совершенно очевидно. Те же пни и коряги, та же ель – возникла уверенность, что я опять двигаюсь к злосчастной деревне. Но этого не может быть, я точно помнил, что не сворачивал с тропинки ни на шаг.
Теперь всё выстраивалось в логическую цепочку. Бензин, старуха-девушка, собака, щит на дороге. Чертовщина была налицо, но рациональное мышление отбрасывало эти сказки, как мистический бред.
Хорошо, чертовщины не бывает. Тогда что же делать? В голове откуда-то взялось: «Наука даёт следующее объяснение…».
Я испугался и обозлился одновременно. Испугался ситуации и обозлился на собственное бессилие. Злость в такой ситуации была как раз на руку. Вопреки всякой логике я повернул назад, на сто восемьдесят градусов, и это меня спасло.
Здравый смысл восставал