и она захотела учиться – все-таки что-то новенькое. Отец устроил ее на факультет международных отношений – там учились все дети городской элиты. Людмиле сокурсники не слишком нравились, парни оказывали слишком большое внимание, а она ведь считала себя замужней женщиной. Позже выяснилось, что ее муж не считал себя женатым человеком. Он не имел в виду ничего плохого, когда на вечеринках занимался легким, ни к чему не обязывающим сексом с девицами из тусовки, он просто не принимал всерьез свой брак.
Пару раз они крупно поругались, когда Людмиле стало известно про его похождения. Она даже пожаловалась отцу, но он только отмахнулся – не обращай внимания, не делай из мухи слона, сплетни не слушай.
Так продолжалось года полтора, а потом Димкин отец неожиданно умер от инфаркта. Димка очень переживал, и Людмила поддерживала его, как могла, ей даже показалось, что он вовсе не такой легкомысленный и у них что-то может получиться, но тут отец пришел как-то вечером и сказал ей, что с мужем нужно немедленно развестись, он ведет себя несерьезно, болтается по ночным клубам и изменяет ей с первыми встречными девками. Он, отец, не может допустить, чтобы его дочь позорил какой-то безответственный шалопай.
Людмила растерялась, тогда он сам строго сказал вошедшему Димке, чтобы собирал вещи и не являлся больше сюда. Димка пришел выпивши и тут же стал орать, что его с матерью обобрали компаньоны, что денег на счетах не оказалось, и договорился до того, что прямо обвинил в этом отца. Людмила, услышав такое, в ужасе закрыла глаза, всерьез ожидая, что сейчас грянет гром небесный, но отец только кивком пригласил Димку в кабинет и плотно закрыл дверь.
Димка вышел оттуда бледный как смерть и трезвый как стеклышко. Он посмотрел на Людмилу, хотел сказать что-то трясущимися губами, но не смог и только махнул рукой и ушел. Она застала его в спальне собирающим чемодан. Он обругал ее грубо, с ненавистью, так что Людмила заплакала от обиды.
– Но ты же правда мне изменял, ты сам виноват, так неужели мы не можем расстаться как порядочные люди? – говорила она сквозь слезы.
– Дура! – сказал он и посмотрел жалостливо и брезгливо, как на умалишенную.
Больше они не встречались.
– Что притихла, о чем задумалась? – окликнула ее Аглая Васильевна.
– О счастье, – честно ответила Людмила.
– Ты замужем? Кольца на руке нету… – Аглая взяла ее руку.
Колец не было никаких – ни обручального, ни с камнем. Отец убедил ее, что на курорте она будет глупо выглядеть в трауре. И тогда Людмила решила хотя бы не надевать никаких украшений.
– Уже нет… – Людмила наклонила голову, чтобы скрыть набежавшие слезы, потом уткнулась лицом в худое, но такое родное плечо тети Аглаи и рассказала ей все про смерть Антона и про то, что отец и брат буквально выпихнули ее в этот дурацкий Сиам, хотя ей совершенно не хотелось никуда лететь.
– Ничего. – Аглая Васильевна гладила ее по спине. – Все пройдет, все забудется… Ты молодая, еще найдешь