тетка, – я все про свою болезнь знаю, мне уж недолго осталось… Теперь вот умру спокойно.
Людмила снова смотрела в зеркало. Показалось ей или нет, но лицо в зеркале вдруг приветливо кивнуло ей и проговорило, едва шевеля губами: «Бери!»
– Ой! – Она уронила зеркало на диван.
– Это очень старое зеркало, работа венецианского мастера. По семейной легенде, оно принадлежало Лукреции Борджиа…
«Опять сказки», – подумала Людмила.
Пастушок Джаннино проснулся от непривычного, незнакомого шума, который доносился из долины.
Джаннино пас овец на горном склоне, откуда открывался вид на море, прибрежные острова и маленький городок Синигалья. С другой стороны над пастбищем нависали мрачные скалы, высоко наверху горы были покрыты снегом.
Пастушок потянулся, оглядел свое маленькое стадо. Овцы тоже забеспокоились от незнакомых звуков, сбились теснее и испуганно заблеяли. Джаннино подбежал к краю поляны и заглянул в раскинувшуюся внизу долину.
Перед ним открылось удивительное зрелище.
Над морем поднималось солнце. Его ослепительный диск уже всплыл из воды, покрыв темно-зеленую морскую гладь золотыми и пурпурными переливами. У самого берега белели пенные буруны прибоя, набегая на каменистый пляж.
По узкой долине, пролегающей между морем и горами, медленно двигалось войско. Впереди шагом ехал многочисленный конный отряд, в лучах восходящего солнца ослепительно сверкали доспехи всадников, наконечники копий, развевались на ветру красные плюмажи. За этим отрядом шло множество пехотинцев в зеленых и коричневых камзолах, позади них – снова небольшая группа нарядно одетых всадников, среди которых выделялся один, на белом коне, в белом плаще и позолоченном шлеме с трехцветным плюмажем. Хотя расстояние не позволяло как следует разглядеть его, этот всадник показался пастушку величественным и прекрасным, как архангел Михаил на картине, которую Джаннино видел в приходской церкви.
Следом за этими всадниками ровным, величественным строем двигался еще один, огромный отряд кавалеристов. Воины шли и шли по долине, и казалось, им не будет конца.
Джаннино подпрыгнул и закричал от переполнившего его душу восторга. Он никогда в жизни не видел ничего прекраснее, чем это войско, железной змеей ползущее между рассветным морем и горами в тяжелых снежных шапках.
В двух милях от Синигальи приближающееся войско встречали несколько всадников.
Впереди остальных находился мужчина средних лет с изможденным желтым лицом, в простой черной одежде и в черном плаще с зеленой подкладкой. Это был кондотьер Вителлоццо Вителли, некогда грозный военачальник, отряды которого наводили ужас на половину Италии. Когда-то давно он был мощным человеком, плотным и внушительным. Но потом Вителлоццо подхватил новомодную французскую болезнь, и эта болезнь, а еще больше – ломбардские лекари, которые лечили его ртутными пилюлями, сделали его тощим и слабосильным, как ходячий скелет. Однако в этом