неправильно – и этот маленький раздражал просто до бешенства.
Телефон опасливо молчал. Остальная мебель тоже притихла. А
Валерий где-то гулял сейчас со своей прекрасной дамой, похожей на печеное яблоко (со словом «печеное» Люда переборщила); они гуляли в тиши вечерних улиц, смеялись за столиками кафе, целовались до одури в тени старых лип, потом шли к ней… Нет, этого Люда вынести не могла. Впрочем Лерик оставил свой телефон.
– Алло?
Голос старой женщины, любящей поплакать и подекламировать обиженные монологи за чужой счет. Люда сразу же пририсовала к голосу продолжение: сначала лицо, потом волосы, потом обвислый бюст и непомерную толщину внизу; толщина удивительным образом звканчивается красными туфельками тридцать шестого размера – напоминание о том, что молодость все же была.
– Алло? – Нетерпеливо.
– Простите, мне нужен Валера.
– Кто спрашивает?
– Подруга.
Повесили трубку. Значит, подруг там не любят. Люда засекла двенадцать минут, для неровного счета, и проплакала их, чтобы не терять зря времени. Потом снова набрала номер. Сейчас она говорила другим голосом, жестким.
– Да, Валерий Деланю. Да, из больницы. Получили результат кардиограммы. Да, важно. Нет, сказать могу только ему. Только не надо мне обьяснять, что такое врачебная тайна! Передайте трубку и все.
Голос отвернулся от трубки и позвал Валерия.
– Я слушаю.
– Это я, Люда.
– Да, я слушаю.
– Приезжай немедленно.
– Я не могу сейчас. Завтра похороны Аси.
– Если ты не приедешь сейчас, то завтра будут и мои похороны. Ты знаешь, что я в детстве бросалась с шестого этажа? У меня под окном асфальтовая дорожка. Я не умру, но сломаю себе спину и отобью все внутренности. Я останусь жить калекой и долго проживу. Каждый день я буду писать тебе письма и присылать свои фотографии. Если ты не придешь…
– Но я действительно не могу!
– Мне нужно только тебя увидеть. Я только увижу тебя, и ты уйдешь. Это же так мало. Я не задержу тебя больше чем на минуту. И у меня есть новость для тебя. Обещаю, не больше, чем на минуту.
Валерий согласился. Спасибо, Господи, что ты создал мужчин такими одинаковыми.
24
В двенадцать Валерий захотел спать. Люда легла ему на грудь и заплакала.
– Что случилось?
– Я плачу от радости. Я так люблю тебя. Когда я впервые поцеловалась (это было классе в седьмом), он сказал мне: «это было так приятно». С тех пор я все ждала, что кто-нибудь скажет мне те же слова. Говорили любые, но не эти. Скажи мне так, ну пожулуйста!
Она начала его целовать.
– Это было так приятно.
– Нет, неправильно, ты неправильно сказал слово «так», скажи еще раз…
– Это было так приятно!
Люда заплакала еще слаще.
– Как я покажусь домой? – спросил Валерий.
– Я позвоню и скажу, что пришлось делать срочные анализы или что-нибудь такое. Ты придешь рано утром. Я обещаю, что позвоню. Теперь спи, мой единственный, мой самый хороший, мой великолепный мужчина, только мой. Я