дне которого шумел ручей, а затем, ведя коней под уздцы, подняться по едва заметной стежке в гущу цветущего ивняка. Через сотню шагов Кай поднял руку, прислушался, кивнул сам себе, подозвал Тару и Арму:
– Видите дорогу?
Среди кустов проглядывала скорее не дорога, а просека, потому что за нею снова стеной вставал еловый лес.
– Слышите?
– Телега? – прищурился Тару. – Колеса скрипят!
– Одна телега, – кивнул Кай. – Уж не знаю, что произошло в деревне, но если пожара не было, значит, беду принесли не палхи. Хотя голоса их я слышал. Так что скорее мародеры. А мародерами в мугайской деревне могут быть только палхи. Если телега одна, то палхов трое. Один на передке, двое сидят сзади с дротиками. Один из них мне нужен живым. Понятно?
– Как не понять, – хмыкнул Тару, сдернул с плеча тул, выудил из него кривой лапаньский лук, зажал его ногами, ловко натянул тетиву. – Что смотришь, девонька? Взводи свой самострел-то. Только жди моего выстрела, а то твой щелкает небось? Мои задние. Насмерть буду бить. Твой для разговора. Пощекочи его.
– Обоих возьмешь? – усомнилась Арма, уж больно бравым воякой выглядел старик.
– Могу и твоего уговорить до кучи, – прищурился Тару.
– Справлюсь, – отрезала Арма.
Телега показалась в прогалке через пять минут. Ее тащила крепкая северная коняга. Накрытая рогожей повозка была полна, спереди и сзади на ней устроились трое палхов. Ничем бы они не отличались от обычных крестьян, если бы не странно широкие лица и темные волосы, которые начинали расти сразу от бровей. Собственно, бровей и не было. Зато были топоры на поясе у каждого и дротики.
– Ну, помогай мне Пустота, – хрипло прошептал Тару, накладывая на тетиву стрелу. – Давай, девонька.
Для легкого самострела три десятка шагов было не самым близким расстоянием, но стрелки стояли на пяток локтей выше палхов, да и ветер стих как по заказу. Арма выпустила стрелу в тот же миг, как отпустил тетиву Тару, но старик оказался ловок. Еще первая его цель не успела свалиться с телеги с пробитой насквозь – от уха до уха – головой, еще возница не успел взвыть, ухватившись за пронзенное плечо, а и третий палх успокоился со стрелой в горле.
Кай в несколько шагов оказался рядом с повозкой, придержал лошадь и, подойдя к вознице, вышиб у него из руки дротик, после чего произнес несколько фраз на каркающем языке палхов и взялся за стрелу. Палх взвыл, заскрипел, задергал ногами, но новый поворот стрелы все-таки выдавил из него причитания пополам с руганью. Кай выслушал людоеда, спросил еще что-то, а потом резким движением вырвал из плеча возницы стрелу и забил ее в глотку.
– Извини, что испортил, – обернулся он к побледневшей Арме.
– Нужно было убивать? – спросила она.
– Палхов – всегда, – ответил Кай. – Где встретишь, там и убей палха.
– Смотри, девонька, – глухо заметил Тару и потянул рогожину с телеги.
Арма, которая видела уже многое, замерла. Телега была нагружена обрубками человеческих ног. Вырубленные от