бланки, что-то шепнул легавому за столом и удалился. Офицер сразу же засуетился и торжественно объявил:
– Мисс Ста, вы свободны, приношу извинения за причиненные неудобства.
– Чего уж там! А он?
– А его прошу остаться.
– Вернусь за тобой, милый. Пока-пока, – Фанни помахала мне и щелкнула дверью.
– Вам знакомо имя Константин Сорокин?
– Нет, впервые слышу. Общаюсь только с элитой: политиками, бизнесменами, а в свободное время с телеведущими, – я захихикал.
Резко, испугав меня, в кармане что-то зашевелилось. Я вынул телефон, посмотрел на номер – Леха.
– Секундочку. Очень важный звонок, – свысока обратился я к полицейскому и учтиво поприветствовал Леху: – Слушаю, господин премьер министр.
– Ты совсем сбрендил? – сквозь смех выдавил Леха.
– Нет, господин премьер министр.
– Ты скоро?
– Все, что в моих силах, господин премьер министр.
– Блин, вот ненормальный, – Леха разъединился.
Я отвел ото рта телефон, закрыл его рукой и шепотом спросил:
– Я пойду?
Не дожидаясь ответа, вышел в коридор и громко продолжил разговор с трубкой:
– Конечно, Тони, конечно! От супруги происшедшее вчера вечером в Риц мы скроем. Дорогой, буду нем как рыба! Сейчас еду.
Я выскользнул на улицу и, пока полицейские не опомнились, поспешил к метро. Даже если они и собирались, то не очень-то торопились меня догнать. Их пластмассовые мозги переваривали мое поведение. В этом мире никто не хочет иметь дело с не такими как все.
Я плелся по некрасивой мостовой среди унывающих давнишних зданий. Протиснул руки в узкие карманы брюк и шаркал обессиленными ногами. Рубашка липла к спине от предрассветного тумана, она так сильно измялась, что пятна от напитков, пролитых в танцевальном порыве, совсем не были заметны. Я слегка хромал, но боли почти не чувствовал: так сильно ныло измотанное тело.
По дороге мне никто не встретился, лишь фонари – бесчисленные глазки города. Увидел бело-красную табличку с синей надписью «Метро». Я ни на что не надеялся. Я мечтал только о завершении этой перенасыщенной событиями ночи.
С удивлением посмотрел на цифры в телефоне: ровно половина четвертого утра. Казалось, многое, что случилось, всего-навсего приснилось. Как же тогда объяснить это? Время что ли остановилось? Столько напичкано в этот вечер, и так мало отсчитано от нового дня.
В первую очередь, я на память набрал номер напарника, отослал ему почти официальное уведомление, что у меня серьезное пищевое отравление и на работу я не приду. Точка. Будь, что будет! Пусть заменяет, жалуется, что не в первый раз, злится – мне наплевать на него и на эту работу.
В меню отыскал последний звонок и нажал кнопку вызова. Услышал компьютерный женский голос. Телефон заблокирован, мне предлагалось пополнить баланс. В предутренний час пакистанские лавки рядом с метро еще не открылись. Я понимал, что Леха позвонит нескоро, поэтому перешел улицу и присел на уютной, свободной от фонарного света скамейке. Я уже ничего не боялся, но почему-то сработал инстинкт самосохранения.