что вы знали про Свету, – сказал Сергей. – Про подруг, про парней – если с кем-то ходила…
– Вы знаете что? Я на лентоткацкой работаю. У меня работа такая тяжелая, что я даже в туалет отойти не могу, вы знаете что? Ой ты господи божа, ой ты голубка моя… – Она опять стала плакать.
Сергей повернулся к отцу.
– А вы знали ее подруг? С кем дружила, с кем училась вместе – в школе там, в одном классе?
Отец тупо глянул на Сергея стеклянными глазами, взял рюмку, налил самогонки.
– Ну, за упокой твою душу…
Он поднял рюмку, она выскользнула из пальцев, упала на стол. Водка разлилась по клеенке, прорезанной в нескольких местах.
– Блядь… – Отец снова потянулся к бутылке.
– С Танькой она дружила, – сказала мать. – С двадцать второго дома, через дорогу… С первого класса в одном классе…
– А на Ямницком был кто-то у нее? – спросил Сергей. – Она ж с Ямницкого шла…
– На Ямницком – Ленка Карпович… Но они не особо дружили, только класса с девятого или с десятого… Ой ты голубка моя, ой ласточка моя, ой ты божа, забрал у меня дочечку мою родную…
Мать продолжала плакать. Отец выпил рюмку, взял с тарелки кусок огурца, начал жевать. Рассол стекал по подбородку.
Таня из двадцать второго дома – веснушчатая, с длинной русой косой – была одета в синие спортивные штаны с белой полосой и красный свитер. Большую часть комнаты занимала печь, под побелкой видны были трещины и заплатки.
– …Мы уже сейчас особо не дружили. У нее ну вроде интересы свои, у меня – свои… Я в институт готовлюсь, хочу в наш пед, на филфак, а она… Ну, в общем, после восьмого она не училась особо. До восьмого была хорошистка, а потом – одни тройки, редко – четверка…
– А что тогда ей было интересно, если не учеба? – спросил Сергей. – Пацаны?
Таня пожала плечами.
– Ты понимаешь, что случилось? – Сергей взял Таню за руку, глянул ей в глаза. – Ты понимаешь, что ее убили? Изнасиловали и убили. И если ты сейчас нам сможешь что-то рассказать – с кем она встречалась, с какими пацанами, с кем ходила, с кем спала… Ты ж не малая, в десятом классе, все должна понимать… Мы тут не в игрушки играем. Если б не это, если б не убийство, нас все это бы не волновало, поняла? Нам до жопы, с кем кто ходит, кто кого… Ты, в общем, поняла. И тебе не десять лет, не надо притворяться, что не понимаешь…
По Таниной веснушчатой щеке стекла слеза. Она вытерла ее рукавом.
– Ну, я сказала, мы не были уже такие близкие подруги… Можно сказать, вообще не подруги, я ж говорю… Так, соседи, иногда ходили вместе в школу и из школы…
– Но она хоть что-нибудь тебе рассказывала? – спросил Юра. – Сколько вам идти до школы? Минут двадцать?
– Да, пятнадцать – двадцать…
– И вы что, всегда молчали? Или говорили только про учебу? Ты ж сказала, что учеба ей была до лампочки…
– Про учебу в основном… Ну, про одежду – что себе купили или сшили… Ну, рассказывала что-то иногда…
– Отвечай конкретно на вопрос, – перебил Сергей. – С кем она ходила, с какими пацанами?
– Точно