«Чего ты от меня хочешь?!» – я из него выудил.
И когда под моим нажимом Феникс обо всем мне поведал, то вдруг разъярился и закричал:
«Я не мог! Даже если б она напрямую от меня потребовала! Я не мог это сделать на вилле, которую мне подарила Ливия! С ее невесткой! С законной супругой ее сына Тиберия, который так дружески со мной обходился!.. Это низко! Подло! Это совершенно для меня невозможно!»
«Ты это ей тоже сказал?» – тихо спросил я.
«Конечно же нет! Это я тебе говорю! Будь ты проклят со своими вопросами!» – кричал Феникс.
Я поспешил его успокоить:
«Ты правильно поступил, – сказал я. – У тебя не было другого выхода. Тем более на глазах у слуг, некоторые из которых, я подозреваю, за тобой шпионят… И, судя по настроению Юлии, она лишь искушала тебя, проверяла… Ведь сказала же она на прощание, что ты теперь ей стал дороже, чем раньше…»
«Ты тоже так думаешь? – перестав кричать, благодарно стал спрашивать меня Феникс. – Ты это почувствовал? Ты умница, всё понимаешь намного лучше и раньше, чем я».
Друга я успокоил. Но сам спокойствия не ощутил. Чем дальше я размышлял и оценивал ситуацию, тем больше у меня возникало подозрений, рождалось какое-то нехорошее предчувствие…
Предчувствие меня не обмануло.
Гней Эдий предложил мне покинуть беседку и погулять по аллеям, а он, дескать, во время этого моциона расскажет мне, что дальше случилось.
Разумеется, я согласился.
И вот что поведал мне Вардий:
IX. – Феникс рвался поскорее встретиться с Юлией. Но для этого ему был нужен Юл Антоний. А Юл вдруг заболел. Затем дней на десять куда-то исчез из Рима. Потом вернулся, но к Фениксу не наведывался, а когда тот приходил к его дому, привратник ему объявлял, что господин только что вышел и куда – не известно.
И вдруг какой-то человек, по виду вольноотпущенник, приходит к Фениксову городскому дому и сообщает привратнику, что Феникса срочно зовет к себе Юл Антоний, и тут же исчезает, хотя вышколенный привратник просит обождать, пока не доложат господину.
Феникс, получив этот вызов, естественно, тотчас устремляется к дому Юла Антония.
Прибегает на место. Дверь, что называется, нараспашку. В прихожей нет никого. В атрии тоже безлюдно. Журчит фонтан, и лишь из кухни время от времени доносятся какие-то хрипы и вскрики. Хрипы, похоже, мужские, а вскрики – вроде бы детские. Такое впечатление, что там кого-то секут.
Феникс идет на кухню. Заглядывает через порог. И видит:
На столе, на котором обычно разделывают мясо и режут овощи, лежит на животе его Госпожа, Юлия. Совсем обнаженная, голым телом на шершавой столешнице. А позади нее в задранной тунике и чуть ли не в походном плаще расположился Юл Антоний. И это он хрипит, а Юлия, когда он начинает хрипеть, мучается лицом, вздрагивает бедрами, дергается грудью и вскрикивает, или пищит, или ноет, точно ребенок…
Всё это Эдий Вардий произносил тихо и доверительно, а последние слова – вкрадчивым, каким-то