и вознамерился отправить Афоню сотоварищи в дальнейшее путешествие.
Приход шелкового каравана в Дербент всегда был большим праздником. И даже не потому, что он привозил какой-нибудь европейский дефицит. Нет. Просто с караваном на Кавказ приходили последние новости со всего Старого Света.
Купцов по традиции приглашал к себе эмир, а погонщики и прочая караванная и пилигримская перхоть, которая неминуемо прибивается к путешественникам евроазиатского каравана, располагалась на центральном базаре. Именно эти любители анабазиса носили по свету легенды, сказки и прочие россказни о жизни в иных странах, их народах, традициях и обычаях.
Так было и на этот раз. Купцы с неизменными подарками явились пред светлые очи Джабраила. Тот великодушно принял все подношения и прослушал политинформацию о последних европейских событиях. После этого, вальяжно развалясь, и ковыряя в носу, резюмировал:
– Да, беспокоят меня разрозненные германские феодалы… Доиграются эти милитаристы, надерет им кто-нить задницу. Зато хранцузы порадовали. Особливо потомки Гуго Капета, правильно свою политику строят. Но ведь, подлецы, загубят своими интригами древний род. Точно сядут на престол Валуа, вот попомните мои слова. А те уже и устроят сучью свадьбу и Варфоломеевскую ночь и революцию, да такую, что тамплиерам и не снилась.
Афоня с Зигмундом были здесь же, и немало удивился осведомленностью дербентского эмира в европейских делах. Медведь даже заметил, что эти европейцы всегда были и будут вшивыми интеллигентами, а потому, как географическая область, состарятся рано. Афоня же увлеченный рассказами купцов, резко осадил косолапого: «Ты мне еще о пассионарности этносов начни вещать!» После этой эскапады медведь обиделся и больше не умничал.
– Купцы, – обратился Джабраил к торговцам. – У меня к вам просьба имеется. Вы один фиг транзитом через Персию идете, прихватите с собой моего мальца с мишкой. Уж очень ему в Индию нахрена-то надоть.
– Оно мальца взять нетрудно, – призадумались караванщики. – Токмо вот с медведем как быть? Наши корабли пустынь, сиречь – верблюды, духа медвежьего не переносят и пугаются. Могут даже в панику впасть, али того хуже в ступор. Товар то хоть и не скоропортящий везем, но все одно, не охота из графика выбиваться. Суетно это будет.
– Не извольте беспокоиться, господа, – бросился на защиту корефана Афоня. – Он у меня смирный, чистоплотный и интеллигентный медведь. Плюс, скотина эта, не лишена философического отношения к жизни и отягощена разнообразными знаниями. Потому способен всякое нудное путешествие превратить в приятную беседу или познавательное времяпрепровождение… Так что не извольте беспокоиться ни за дух его звериный, ни за прочие предрассудки и стереотипы. Все у нас с вами будет абгемахт!
Такому неожиданному финалу афониной адвокатской тирады немало удивились не только купцы и Джабраил, но и сам Афоня, а Зигмунд прочувствованно полез обниматься с другом, чтобы тот не заметил скупой медвежьей слезы, предательски скопившейся на кончике носа.
На