дней ходил счастливый, пытаясь во время случайных встреч на переменах отыскать в ее глазах тайный знак принятия моего подарка. Однако всё было тщетно. Она ничем не выказывала мне своего расположения, беспечно болтала с мальчишками, смеялась, вызывая во мне приступы ревности.
И тогда я понял, что тайный знак моих чувств – треугольная марка – оказался попросту невостребованным. Может быть, она даже взяла и подарила мою марку какому-нибудь рыжему Костику из 3-го «А»? Или вообще выбросила её?
Прошёл месяц-другой, подвиг не подворачивался. Измученный ожиданием, я не выдержал, залез вечером на самое высокое дерево во дворе и вырезал перочинным ножичком на стволе её имя. При этом я изодрал в кровь свои ладони, однако сама боль была мне наградой.
Я получил временное душевное облегчение. На теле раны зажили, а в душе снова обнажились, и я стал ещё нетерпеливее искать подвига во имя любви. Однако ожидания мои опять показались напрасными. Оля была тихая домашняя девочка, во дворе гуляла редко, и поэтому совершить у неё на глазах что-нибудь романтическое, было практически невозможно.
В конце марта сердце моё снова оборвалось и сошло с привычной орбиты. Ночью, рискуя переломать себе руки и ноги, я тайком забрался на высоченную красную кирпичную трубу кочегарки и вывел белой гуашью «Лёша + Оля = Любовь». Всю ночь я задыхался от счастья и не мог сомкнуть глаз, а когда рассвело, выскочил на улицу, глянул на трубу кочегарки и остолбенел. Издали надпись моя была почти не видна, но зато рядом какой-то… простите меня, сумасшедший, возненавидевший почему-то всех кочегаров на свете, ночью вывел метровыми буквами: «Шиш вам, кочегары!». Это был для меня настоящий удар.
Наступили тёплые деньки. Солнышко припекало. Снег таял на глазах. Все мальчишки словно с цепи сорвались. Как в последнем отчаянном азарте принялись лихорадочно строить ледяные горки, баловаться, играть в снежки, – иными словами, по-ребячьи весело провожать зиму.
Девочки, которые отваживались проходить через наш двор, делали это с весёлым кокетством, потому как знали, что в каждую из них будет выпущено с десяток снежных снарядов. Они поднимали воротнички, с наигранным визгом перебегали с места на место, и будто желали, чтобы один из снарядов непременно попал в кого-нибудь из них. Вместе с мальчишками и я участвовал в этих рискованных баталиях.
Однажды я слепил ледяной комок и беспечно поигрывал им, ища глазами какую-нибудь кокетливую «жертву». И вдруг… увидел её, мою даму сердца. Словно фея, она вышла из подъезда в белой кроличьей шубке, с распущенными золотистыми волосами, румяная, весёлая и прекрасная как никогда. Ольга плыла по улице, щуря глаза и подставляя своё милое личико под лучи весеннего солнца.
Я глядел на неё заворожённым взглядом и чувствовал такой подъём в груди, что, кажется, появись в эту минуту с десяток диких разъярённых тигров, я не раздумывая бросился бы на них и на глазах