Сочинения русского периода. Прозаические произведения. Литературно-критические статьи. «Арион». Том III
мудрое презрение к людям, которое исходит из живой требовательности к их человеческому достоинству. Все разбросанные по прежним сборникам блестки смиренного лирического покоя и одинокого ума здесь сливаются в одну напряженную ноту.
На Голубой цветок обрек Новалис, —
Ну что ж: и незабудка голуба{116}.
Вернувшись из шумной культурной жизни к природе, Северянин понял,
Что мне не по пути с культурой,
утонченному дикарю.
Что там всегда я буду хмурый
меж тем, как здесь всегда горю…{117}
И вот здесь, у моря, среди лесов, поэт вновь находит себя.
Идти лесными тропками легко,
Бесчисленные обходить озера,
Идти не очень тихо и не скоро,
Дышать сосной и влагой глубоко.
Со мною только удочка моя —
Дороже всех услад земных тростинка…{118}
Созерцательность дает поэту новые силы к творчеству, и язык его прибретает живую описательную силу. Как сам говорит он:
облагораживает мне уста
непререкаемая красота{119}.
Вот несколько отрывков, дающих понятие о современной манере Северянина изображать:
И с каждым километром тьма
Теплела, точно тон письма
Теплеет с каждою строкой,
Письма к тому, кто будет твой{120}.
……………………..
Отдыхали на камне горячем и мокром.
Под водою прозрачное видели дно…{121}
……………………..
Когда же легли все спать,
Вышел я на крыльцо:
Хотелось еще, опять
Продумать ее лицо…
На часах фосфорился час.
Туман возникал с озер{122}.
И душу поэта посещает мир, новое смиренномудрое спокойствие:
Всех женщин всё равно не перелюбишь,
Всего вина не выпьешь всё равно…
Неосторожностью любовь погубишь:
Раз жизнь одна и счастье лишь одно{123}.
Северянин говорит: «Людское свойство таково, что не людей оно пугает»{124}. Посреди дикого мира моря, лесов и озер, бродя со своей удочкой-«тростинкой» и стихами, поэт чувствует себя Паном, задумавшимся вдалеке от суеты, катастроф и борьбы «так называемых людей», двуногих «сверхзверей». Возвращаясь же к ним, он теперь чувствует много горечи и находит бичующие и призывающие к «Человеку» слова:
Чем эти самые живут,
Что вот на паре ног проходят?
Пьют и едят, едят и пьют —
И в этой жизни смысл находят…
Надуть, нажиться, обокрасть,
Растлить, унизить, сделать больно…
Какая им иная страсть?
Ведь с них и этого довольно…{125}
Новая строгая манера чтения пришла со строгостью нового содержания стихов. За сдержанными размеренными словами чувствуется скрытая волнующая сила.
За Свободу!, 1931, № 294, 5 ноября,