счёт поспорить, объясняла, что в их мире так не принято, что все равны, и всё такое…
Эл над этой чушью поржал. Она обиделась. Слегка. Он быстро увёл разговор в другую сторону – не хотелось задеть её всерьёз.
Эх, провалиться в Лидонское ущелье, вот это и не нравилось Элу, совсем не нравилось! Слишком часто он стал задумываться о её мнении, её чувствах, её удобстве.
Вот и сейчас… Ну подумаешь, холодно ей! Не зима ведь, насмерть не замёрзнет…
С какого перепугу ему взбрело в голову её укутывать?!
Да, соседство с Рыжей оказалось на удивление сложным делом. Ворон мечтал скорее добраться до Жемчужных Садов и сдать гостью из иного мира на руки Лиэлид. Эл старался не смотреть на неё как на женщину. И вообще пореже смотреть в её сторону.
Просто попутчица. А ещё лучше… ценная поклажа. Да, Ворон, представь, что ты просто сопровождаешь обоз с дорогостоящим товаром! Тебе просто надо это золотишко длинноногое довезти до места. И всё!
Золотишко… Локоны поблескивают в свете костра. Загорелая кожа и впрямь словно позолотой покрыта. Так и хочется дотронуться.
Он не устоял перед искушением, едва-едва касаясь, провёл кончиками пальцев по её безупречной щечке. А какие красивые, манящие губы…
Ворон одёрнул руку резко, будто обжёгся, смущенно оглянулся на крепко спящего Наира.
Светлые Небеса, да что же это за напасть такая?! Почему эта загадочная Избранная не оказалась какой-нибудь старухой горбатой, или жирной прыщавой дурой, или просто страшилищем? Он ведь не каменный. Это просто издевательство невыносимое!
Хотя… Вон Наир, похоже, совсем не нервничает. Учись, Ворон!
Атаман спешно поднялся, подбросил дров в костёр, улёгся подальше от Рыжей и, тяжело вздохнув, с головой укрылся плащом. Но уснуть так и не получилось…
Заунывный вой раздался совсем рядом. Так что вскочил не только Наир, но и крепко спящая Настя. Эливерт махнул рукой на лэгиарна, чтобы тот не лез и остался с девушкой у костра, вынул из ножен меч и исчез в тёмных зарослях высокой травы.
Ночь, наполненная тысячей звуков, сейчас для атамана затихла. Умолкли ночные птицы и луговые сверчки, замер ветер, гулявший в высокой траве – всё это отодвинулось куда-то в дальние дали. Он ловил напряжённо лишь тихий шелест трав, треск ломких, иссушенных солнцем стеблей и острожную поступь. Неведомая тварь приближалась стремительно. В лунном свете он видел, как временами вздрагивают высокие стебли трав.
В нескольких шагах от атамана существо остановилось, будто оценивая противника. А потом в сумраке ночи раскатилось устрашающее рычание, и нечто тёмное проворно метнулось к Ворону. Он даже не успел рассмотреть толком, что это.
Ударил, не раздумывая. Клинок сверкнул в ночи, врезаясь в упругую плоть. Тварь жалобно взвыла, острые иглы зубов клацнули в опасной близости от атамана – один миг промедления, и эти зубищи вспороли бы ему живот.
Нечисть сдаваться