я влачился – с головой, лишенной
И шляпы, и волос; и с тяжкой цепью
Вокруг лодыжки – горестно влачился
Среди мерзейших гадин; пресмыкался
Среди грехов чернейших и, казалось,
Вокруг меня раздувшиеся черви,
С глазами слизкими, в загнившей бочке,
Средь пакостного тленья жадно вьются!..
<…>
Он, чистокровный испанец, рожденный за океаном, прибыл на землю предков нищим, как церковная мышь, и очень больным человеком. Тюремные издевательства и непосильный труд полностью подорвали и без того некрепкое здоровье молодого поэта. Долгое время привычно считалось, что каторга «наградила» Марти слабым сердцем и слабыми легкими, однако недавние архивные исследования установили: Марти покинул тюремные стены, страдая саркоидозом – ужасным недугом, способным поражать едва ли не все телесные части. О саркоидозе пишут, что «возможность заражения от больного не доказана, однако отмечаются… случаи заболевания, которые можно объяснить… действием неблагоприятных факторов окружающей среды».
Саркоидоз ударил по зрению Марти, по его нервной системе, по сердцу; он вызывал приступы лихорадки, он же отлился 18-летнему юноше болезненной опухолью, мучившей Марти много лет, пока доктор Франсиско Монтес де Ока (Dr. Francisco Montes de Оса) не удалил ее.
Невзирая ни на что, поэт сумел окончить высшее образование при Мадридском и Сарагосском университетах. К 1874 году, когда срок ссылки истек, Марти уже сделался бакалавром и дважды лиценциатом: правоведения и философии.
Он продолжает литературную работу, пишет и публикует книгу о неминуемой кубинской революции, две драмы и другие произведения. Он посещает музеи, студенческие собрания; быстро становится умелым оратором.
Однако находилось время и для «живой жизни», поскольку ничто человеческое не было чуждо молодому и от природы пылкому Хосе. Юноша ходит на дружеские пирушки, на бои быков, заводит множество знакомств – и встречает свою первую любовь: арагонскую красавицу Бланку Монтальво (Blanca Montalvo). Это она, Бланка, безымянно присутствует в одном из «простых стихотворений»:
Арагон! Ему по праву
В сердце угол отведен:
Там блистает Арагон,
Доблестно стяжавший славу.
Повторяю вновь и вновь:
В дни, когда мне было туго,
Там себе нашел я друга,
Там сыскал свою любовь.
<…>
Второй любовью Марти была знаменитая актриса, танцовщица Росарио Пенья (Rosario Репа). Благодаря ей возник, по словам Османде Лекайера, «один из чудеснейших романсов, существующих на испанском языке»:
А душа моя пустынна,
И больна по вечерам!
Нынче бал. Предстанет нам
Андалузка-балерина.
Тротуар, подъезд, порог.
Флаг – убрать почли за благо.
И прекрасно: возле флага
Пребывать бы я не смог.
Вот она! Явилась ныне
Недоступна и бледна.
Андалузка