(у всех, кроме Душани, у которой шерсть была грязно-белого цвета). Гладкими остаются только лицо, живот и руки. У взрослых древоков тела покрыты глубокими, словно вырезанными на дереве узорами.
Древока судорожно сглотнула комок в горле, и с силой прижала ладони к губам. «Нет-нет, не сейчас, пожалуйста. Еще рано, потерпи немного», – мысленно попросила Душаня обжигающий комок.
Она до скрипа стиснула зубы и глубоко задышала. Утих вроде. Душаня виновато оглянулась назад, туда, где додремывало последние утренние часы Древок-селение, сорвалась с места, кинулась глубже в лес.
Извилистый корень коварно подсек бег. Древока, пролетев пару метров, пропахала носом сырой мох. И на этот раз ей не удалось захлопнуть рот. Застонав от боли, она скрючилась в мохнатый клубок, сжала горло. А затем древоку вырвало… Песней!
Из Душани выплеснулся сноп золотых искр, взвился ввысь, закрутился на ветвях и медленно осыпался мириадами блескучих частиц. Печально звенела Песня, вырвавшись на свободу. Душаня обессиленно распласталась по земле и с тоской следила, как тают звенящие искры в светлеющем небе. Она широко зевнула. Глаза закрывались.
– Совсем капельку посплю (зевок)… успею вернуться (зевок)… не заметят Песни…
Над спящей древокой в первых солнечных лучах резвились стаи пурушат. Проспала.
Глава 1. Древок-селение
В отдаленной части Мира, на одной из лесистых гор проплешиной белело Древок-селение. Белым древоки красили стены низких домов, покрытых широкими крышами. Белыми были заборы, расчертившие селение на клеточки-огороды. А в огородах словно по линейке тянулись грядки. И так же ровно была расчесана и заплетена густая шерсть самих древоков: в сложные коричневые узоры. У всех без исключения. Ну, разве что кроме Душани, прячущейся от селян за нависающими прядями грязно-белого цвета.
Единственная улица в середине Древок-селения прерывалась круглым каменным колодцем, а затем, продолжив свой прямолинейный бег, устремлялась к холму, что одиноко возвышался за последними домами. Весь заросший сор-травой, холм скрывал еще один домишко.
Пурушата – свободные странницы. По виду клочки пуха с никому не заметными глазками (и мозгами).
Ангучи – крупные медлительные существа с шестью лапами. Густая вьющаяся шерсть, жирное молоко делают ангучей очень ценными для разведения. Целыми днями анугчи что-нибудь жуют и, похоже, мало о чем думают.
Буканожки – странствующийнародец, преимущественно передвигающийся целыми поселениями. Они ненадолго задерживаются в каких-то местах и тут же снимаются с места, если хоть у кого-то из буканожек возникает желание двигаться дальше. Обычно несколько раз объезжают весь Мир, знают все и всех. Правда, никто не понимает их языка. Очень мелкие, с круглыми красными телами, на которых покачиваются длинные усики. По бокам четыре пары ножек-ниточек.
В глаза Душане ударил солнечный луч. Она отвернулась и устроилась в ямке из мха поуютнее.
– Айя-майя, проспала! – Душаня вскочила и, не разбирая дороги, ринулась обратно в селение. Лес оканчивался у подножья заросшего холма. Здесь, в тени деревьев, стоял открытый загон для ангучей. Шестилапые неповоротливые ангучи покинули загон и обгладывали нижний край склона. Шорох за деревьями заставил их на секунду отвлечься от травы и поднять толстые морды, но, не найдя ничего интересного, кроме знакомой древоки, они продолжили свое занятие. Запыхавшаяся Душаня притаилась за стволом сосны и огляделась. Того, кто открыл загон, уже не было.
– Уф, – облегченно выдохнула древока и, отдышавшись, полезла на вершину холма, где прятался в сор-траве покосившийся дом. В отличие от аккуратных домов других древоков, ее собственный давно утратил белизну, скособочился и густо оброс вьющимися цветами. Зато в цветах буканожки настроили целый миниатюрный город. У крыльца Душаня замедлила шаг и настороженно осмотрела строения буканожек, покачивающиеся на ветру. Почти незаметные домики, башенки, мостики, облепившие траву и цветы, в этот ранний час безмолвствовали.
– Уф, – еще раз выдохнула древока, – успела.
Чрезмерная забота буканожек с их назойливым жужжанием могла привлечь внимание теток-древоков. Если тетки узнают, что сегодня ночью Душаня снова бегала в лес, они сразу поймут, в чем дело, и начнется. Еще и наказание выдумают. Нет, спасибо, обойдусь. Душаня аккуратно обогнула буканожичье поселение, перепрыгнула скрипучую доску крыльца и заползла по неровно сколоченной лестнице на крышу. Все-таки на редкость удачно начался день: никаких неожиданных встреч, придирок и разбирательств, как в прошлый раз. Душаня довольно улыбнулась, развалилась на солнце и мгновенно уснула.
Сон разлетелся от первых звуков пробудившегося Древок-селения: чавканья шестилапых ангучей на выпасе, грохота ведер и перестука древесных лап жителей по улице к колодцу. Чуть вдалеке раздался скрип открывшейся двери. Где-то зазвенела посуда. Потянуло запахами жарящихся лепешек. Из одного домика выскочила низенькая древока, обматывая растрепавшиеся косы платком, закричала:
– Брянка, Брянка! Одолжи