зовут тебя, парень? – Я ответил.
– Значит так, Володя, дуй по восстающему наверх. – Указал на лестницу возле люка, уходившую куда-то вверх. – Там спросишь горного мастера, – Алексеем Михалычем его зовут. Спроси, что там у него стряслось, почему нет руды?
Я хотел было что-то уточнить, но он меня не понял, сказал, скептически ухмыльнувшись:
– Да не дрейфь ты, не заблудишься, там негде заблудиться. Спросишь, и обратно, – вниз.
Я проверил, горит ли фонарь на каске, подошел к лестнице и полез. Тогда мы еще понятия не имели, что представляет собой эта выработка, – восстающий. Не обратил я внимания и на то, что лестница находилась рядом с люком.
Метра через четыре вылез на небольшую площадку, огляделся, увидел за спиной еще такую же лестницу, полез по ней. Не помню, насколько я поднялся, но не меньше, наверное, чем метров на тридцать. Каска с фонарем то и дело сползала мне на нос, я её поправлял рукавицей и лез дальше, пока от неловкого движения сработал выключатель и фонарь погас. Вокруг была кромешная темнота и, что называется, гробовая тишина. Я наощупь выбрался на очередной полок, прислонившись спиной к стенке, решил передохнуть и поправить фонарь, который что-то никак не загорался.
Меня немного тревожили слова, сказанные участковым: «что там у него стряслось?». Может быть, и в самом деле что-то случилось. И слово-то какое, со зловещим смыслом, – «стряслось». Я уже был наслышан о грозном явлении на шахтах – горных ударах, – внезапном разрушении горного массива, перенапряженного из-за деятельности под землей человека. Рассказывали, что при таких катастрофах воздушной волной сметает все вокруг, многотонные вагонетки летят по выработкам, как пули в ружейном стволе, не оставляя ничего живого.
Я нервно крутил выключатель, но фонарь никак не включался. Лампочка вспыхивала на мгновенье, и снова гасла, – видимо окислился контакт выключателя. Где-то далеко наверху, над моей головой вдруг загромыхало, застучало, стенка к которой я прислонился, задрожала, заколебалась. Сверху что-то посыпалось, причем не мелочь какая-то, а крупные куски, – я чувствовал это по резкому вздрагиванию стенки у меня за спиной. Мысленно представил себе, как обрушается горный массив, куски породы летят на меня сверху, ломая лестницы, полки, вырывая стойки крепления, сметая все на своем пути. В одно мгновенье по всему телу выступил холодный пот, мурашки забегали по спине, зашевелились волосы.
– Ну, вот, Вовка, и все, – мелькнуло в голове, – вот и конец. Всего лишь восемнадцать, – ничего в жизни толком еще и не видел. В долю секунды пролетели в голове картинки раннего детства, образ родителей, сестренки с братишкой…. – Ладно еще, если ударит по башке камнем или деревяшкой и сразу потеряешь сознание. А если прижмет, засыпет, задавит грудь? Тогда предстоит мучительная смерть от удушья…. Вспомнилось вдруг, – мама говорила, что я крещеный. Из груди невольно вырвалось:
– Господи!
Грохот