быть…
А парень ведёт себя уверенно. Улыбается, жестами играет.
Виды имеет на Арину.
Она смущена, слегка удивлена, но мила и робка. Не отшивает… Медленно идёт, продолжая беседу.
Если бы парень хамски подкатил, напирал – думаю, она бы взбрыкнула. А так – выслушивает. Кивает, плечами жмёт…
Даёт шанс…
Наблюдать за девушкой становится личной девиацией. Причём получаю большее наслаждение, когда она одна. Настоящая, слегка грустная, воздушная, хрупкая, обитающая где-то в параллельной вселенной. Ногами тут, а мозг… Не то чтобы была рассеянна, но точно не от мира сего.
Она, не замечая, проходит дорогие бутики с одеждой, но может застрять возле мозаичного витража. Не реагирует на блеск ювелирных лавок, зато тормозит у остановки, с крыши которой льётся дождевой водопад или у фонтана в торговом центре, и разглядывает воду.
Стопорит на улице и рукой водит, смотря на робкое весеннее солнышко, наконец решившее немного побаловать светом. Пальцы расставляет, улыбается, будто играет с ним…
При этом совсем не играет в телефон, зато поражает внезапным порывом к рисованию.
И облака!!! Мать их, я чуть не упал, пока задирал голову и глаза ломал, высматривая то, что так заинтересовало Арю.
Вот правда! Что? Она? Там? Видит?
От бессилия зубами скрежетал.
Я вижу облака.
Облака! Где кучные, где редкие, но, с*, просто, облака!!!
Раздражает собственная ограниченность!
Понимаю, что мы по-разному смотрим на вещи: видим и анализируем.
Я слишком циничен и приземлён, чтобы соревноваться с человеком искусства в восприятии мира, но хочу!!! Хочу расширить кругозор и увидеть! Прозреть!
Как она… так же широко и объёмно.
Почему она перебирает красные краски? Они красные!
Почему карандашом водит то медленно, то быстро, то плавно, то штрихами, то с нажимом, то едва ли.
Почему у неё простые карандаши разные?
Я не тупой, пусть не столь образован, но тонкости чуть догоняю – мягкий, твёрдый, но у неё даже заточка разная.
Ей плевать, как на неё смотрят, ей всё равно на окружающую действительность, если только она не заинтересовала её как нечто, из чего можно черпнуть вдохновение… Жизнь.
Она её видит как-то по-иному. Краски что ли по-особенному играют?! Хотя, как это? Красный и есть красный. Чёрный – он и есть чёрный!
Аря может сесть на скамейку и покормить птиц. Может носком сапога вычерчивать узоры в песочнице или, перепрыгивая лужу, нарочно наступить хотя бы на кромку, смеясь получившимся брызгам.
Может расставить руки и кружиться под дождём.
Она… восхитительно ненормальная, при этом органично невинна. Дико настоящая, и вместе с тем, вызывающе непорочна.
Смотрю на неё и пытаюсь найти ложь в набожной красоте, спокойствии и одухотворённости.
Смотрю, смотрю до отвращения к себе и брезгливой ненависти… и НЕ НАХОЖУ.
Она чиста, как ангел. Девственная душа, нетронутая грубостью сурового мира, корыстью современности, неосквернённая модными веяниями.
Как?