третий день, подгадав уход Арины, наведываюсь в лавку.
Исмаил ничуть не удивлён моему приходу. Конечно, я ведь давал срок. Смотрит спокойно и ровно, ни жеста страха или волнения. Он принимает происходящее, как есть, и просто ждёт.
А я ищу первые слова, потому медленно иду между рядов стоек, мебельных композиций. Мажу глазами, цепляясь всё больше за разные детали, которых по невежеству не заметил в первый раз. Тонкая организация рабочего пространства, чёткие и вместе с тем продуманные сегменты товаров, цветовые семьи, орнаментические.
Торможу возле витрины с диковинными пепельницами, мундштуками и портсигарами.
Беру один, под серебро, но это не оно. Рисунок тонкий и резной.
– Вам это не подходит.
– Почему?
– Он был сделан для человека, крайне редко прикладывающегося к сигарете. Молодого, утончённого, обедневшего аристократа. Для вас подойдёт другой, – Исмаил не выходит в зал, чуть склоняется за своей витриной, недолго копается и кладёт на стеклянную поверхность ещё один портсигар. И, судя по отделке – как раз серебро, и рисунок оттенён даже.
Беру. Он и правда в руку удобнее ложится, несмотря на металл, быстро набирает тепло. На крышке пламя… и две капли, чёрные гладкие камни, напоминающие глаза. Глаза в пламени… Ад? Бес?..
– Вы знаете, кто я? – пристальный взгляд на Исмаила.
– Вашу суть я понял ещё в прошлый раз.
– Сколько?
– У него нет цены.
– Но я хочу купить, – не понимаю, зачем цирк и зачем показывать то, что не продаётся.
– Она ваша по праву.
– Это лишнее. Так сколько?
Мужчина молчит, и у меня разыгрывается жуткое желание ему в морду вбить его высокомерие.
– У каждой вещи есть цена! – чеканю ровно. – Серебро, работа, – перечисляю, что вижу и как понимаю, – чеканка, камни, оригинальность. Штук десять? – навскидку.
Коган молчит. И его взгляд меня бесит ещё сильнее. Снисходительный, даже насмешливый. Ему везёт, что губы не улыбаются, а так бы я сорвался.
И тут озаряет – я портсигар уже себе присвоил! Меня не волнует остальное. Он мой, потому что органично вписывается в моё понимание «годится», «удобно», «глаз не раздражает». Портсигар словно был создан под меня.
Право!
– Бес для Беса… – пальцами оглаживаю глаза-камушки, скольжу по языкам племени.
– Серебро – магический металл. Как и гематит – непростой камень. Неброские, но защитные. Очищающие, вбирающие… Они как фильтр. Будут вбирать плохую энергию.
– Хотите сказать, он волшебный?
– Не совсем, но силу имеет. Он вам подскажет зло, болезнь, плохая аура.
– Светиться будет? – сарказм.
– Цвет. Серебро потемнеет… – не ведётся на яд.
– Я хотел бы услышать положительный ответ, но думаю, он остаётся тем же, – задумчиво кручу портсигар, все же переходя к важному.
– Ваше предложение было щедрым. Даже более, чем, если учесть те копейки, за которые другим приходилось продавать свои участки, но…
– Но вам придётся съехать.
Мужчина становится мрачнее, брови чуть вздрагивают, губы поджимаются в