хмель еще не успел выветриться из его головы. Он неловко качнулся, и шаткая ступень под его сапогом проломилась. Горихвост сорвался и с грохотом обрушился на дощатый пол. Переметная сума, с которой он не расставался, свалилась с плеча. Горихвост испугался и принялся судорожно шарить рукой по углам, и в этот миг ему на загривок обрушился удар тяжелой дубины.
– Вот тебе, бесов злыдень! – заверещал скрипучий голос старосты Воропая. – Зачем сунулся к людям? Сиди в лесу, среди нечисти – там тебе место!
– Лихо-марево! Что ж меня все бьют и бьют? – замычал Горихвост, поднимаясь на колени. – Что я такого вам сделал?
– Старого барина кто изодрал? Кто режет скотину? Кто детишек пугает?
– Снова мне этот барин! Я его едва знал. А скотину пастух стеречь должен – нечего на меня свою вину переваливать. И детишек вы сами пугаете: веди себя хорошо, не то придет вурдалак из лесу и заберет. А зачем мне чужие дети? У меня что, своих забот мало, чтобы еще ваших оглоедов себе на шею вешать?
– Да от тебя разит, как из бочки! – не унимался староста. – Как же ты не поймешь: не нужны людям пьяные вурдалаки! А чтоб до тебя побыстрее дошло, вот тебе еще разок!
И он снова огрел Горихвоста дубиной. Вурдалак зарычал от злости и яростно выкрикнул:
– Больно ты смелый, когда дубина в руках! А вот я накину звериную шкуру и рявкну как следует – посмотрим, как ты тогда запоешь.
Однако Воропай был мужик не промах: он резво прыгнул и отсек Горихвоста от угла, в который залетела сума с волчьей длакой.
– Зачем ты вообще приперся? – выкрикнул Горихвост. – Это моя изба. Я должен ее унаследовать!
– Как бы не так! – возразил Воропай, размахивая перед его носом дубиной. – Ты подданный лесного царя, а наше село под великим князем. У нас мир людей, у тебя царство нечисти. Брось царя, отрекись от поганого леса – тогда и получишь право на жизнь середь людей.
– Как ты смеешь? – зашелся от ярости Горихвост. – Я ради Царя всех на клочья порву!
И он рванулся на старосту, не думая о защите. Воропай успел засадить ему дубиной в грудь, но Горихвост не обратил внимания на боль-ломоту. Ладонями он вцепился старосте в горло, повалил его на пол и принялся душить. Воропай отчаянно вырывался и пытался вывернуться. Оба покатились по обгорелым доскам, изо всех сил валтузя друг друга.
Староста едва мог отдышаться и на последнем дыхании хрипел:
– Зря стараешься! Не жить тебе среди людей!
– Не тебе решать! – злобно отвечал Горихвост, прижимая его к остаткам кострища.
– Кому, как не мне? Я староста! Я за весь мир в ответе.
– Есть и над тобой начальство.
– Кто же?
– Хоть боярин, а хоть и великий князь.
– Попадись только им в руки – они не станут волынить, как я. Мигом отправят тебя на тот свет!
Воропай наконец извернулся, сбросил с себя Горихвоста и отцепил его руки от горла. Вурдалак так низко склонялся над старостой, что рыжеватые волоски мужицкой