мне, безнадежно прозевавшему весь этот скучнейший тягомотнейший урок, прекрасно пропутешествовавшему в это самое время в мире своих иллюзий, что не только я якобы являюсь потомком обезьяны, имеющий достаточно специфическую на рассматриваемую тематику фамилию, но и все остальные ученики моего класса?
Ну, они-то дело совсем иное – пускай хоть к медузам себя приравнивают, но меня – не тронь! И дальше лег бы себе на парту досматривать прерванные размышления о соисканиях сермяжной правды назначения русской интеллигенции. Так что к слишком заведомым глупостям, мною пропущенным, а потому и жестко проигнорированным, отношение было однозначным. Правда, не скрою: несмотря на общее нерадение к наукам, имел все же повышенное пристрастие к изучению истории, а попутно и к необходимой для нее географии. Но это лишь для того, чтобы путешествия мои были более интересными и насыщенными действительными событиями. Я ведь, собственно, не просто ворон ловил, но путешествовал по южноамериканской сельве с Фоссетом среди ночных хищников: ягуаров, вампиров и чудовищных тридцатиметровых анаконд. Посещал стоянки каннибалов Карибских островов и Новой Зеландии, путем белых доколумбовских пришельцев проходил по землям мая, инков и ацтеков. А затем, вместе с Туром Хейердалом, садился на древнюю перуанскую лодку из папируса и отплывал к загадочным истуканам Пасхи. Далее шли высеченные в неприступных скалах замки, американские, египетские и китайские пирамиды, загадочный сфинкс, таинственная Лхаса, поиски чаши Грааля…
Много всего неизведанного творилось по тем временам. Да и журналы постоянно освещали очередные открытия, странным образом полностью не вяжущиеся с программой навязываемых нам учебников. Вот и берестяные грамоты, например, сообщают нам о нашей поголовной грамотности в те еще самые времена, когда якобы просветившие нас чем-то таким особенным «ученые немцы» барахтались еще чуть ли ни в каменном веке: безграмотные, грязные и кровожадные. Как после этого верить тому, что пытаются в нас впихнуть родимые до слез учителя?
Книжки глотались с завидным аппетитом, с лихвой заполняя обширнейшие ниши головного мозга, не страдающие при этом переизбытком кишащих в нем хромосом, инфузорий и катангенсов. Кстати, не знаю как кому, а мне все эти никчемнейшие нагромождения общих знаний Всеобуча так в жизни пока и не пригодились. Да и нужны ли они кому? Ведь хромосомы с амебами способны заинтересовать лишь исключительно биолога, отрешенного от мира спецификой своего странного пожизненного хобби, а катангенсы должны бы тешить больное самолюбие лишь безнадежно конченых математиков, с головой зарывшихся в хитросплетениях теорем. Кстати, так ведь я ж, помнится, за всю группу задачи по высшей математике решал, и в общих чертах обыкновенной-то не зная.
Но кому они нужны эти премудреные никчемные ребусы, когда нас в этом мире самому необходимому никто не только не обучал, но и не пытался этого делать еще и в самом своем зачатии? Ведь мы о своем древнем наречии,